Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

Когда фашистские войска ворвались в пределы Воронежской области, доярка колхоза «Россия» Д. И. Глаголева вместе с работниками фермы организовала перегон скота в отдаленный район. В густом лесу облюбовала она поляну и обосновала ферму. Там она пасла и доила коров, а молоко на коромыслах относила в полевой госпиталь. И как же благодарили раненые воины за заботу эту крестьянку! А когда отодвинулся фронт на запад, Д. И. Глаголева вместе с колхозным стадом вернулась в родное село.

Летом 1942 г. остро встала проблема эвакуации всего поголовья скота Ростовской области, и не только этой области. Дело в том, что в ее восточных районах скопились сотни тысяч коров, лошадей и овец, пригнанных из Украины и даже Молдавии. Эвакуация скота происходила в условиях близости фронта, частых налетов вражеской авиации. Но как бы ни было тяжело, гурты овец, стада коров, табуны лошадей день и ночь шли на восток, и уже к исходу лета 1942 г. большая часть скота скопилась у переправ через Волгу. Участница этих событий П. Е. Панченко, работавшая в 1942 г. в Наркомате совхозов СССР и командированная тогда в Ростовскую область, рассказывала: «Страшное это было место – переправа через Волгу. Особенно мне запомнилась одна из них – Черный Яр. Фашистские самолеты висели над ней день и ночь. Кроме бомб они набросали мин прямо в Волгу. А вода в реке покрыта тонкой пленкой нефти, мазута, бензина; небольшая вспышка огня – и вся река запылает. От непрестанных бомбежек на переправе гибло много скота, поэтому по нашей просьбе военное командование поставило у Черного Яра зенитную батарею. Фашисты присмирели – стали бомбить реже, да и с большей высоты, что снижало эффективность бомбежки. К сентябрю 1942 г. весь скот был переправлен через Волгу в колхозы и совхозы Приуралья, Казахстана и Западной Сибири»[302].

В ряде случаев сельские жители ухитрялись эвакуировать скот, уже находясь в окружении. Однако далеко не всегда это удавалось. Были и жертвы. Так, напоровшись в пути следования на вражеских автоматчиков, погибла крестьянка А. С. Хирная, руководившая эвакуацией скота из колхоза имени 3-й пятилетки Ставропольского края[303].

Численность скота значительно уменьшилась (см. табл. 4). Ухудшились условия содержания скота, ослабла ветеринарная служба, усилились заболевания животных. Сократилась кормовая база, почти не стало концентрированных кормов. Зерно и даже картофель использовались теперь только на продовольственные нужды. При всем этом колхозы восточных районов в трудных условиях военного времени увеличили поголовье продуктивного скота, в том числе крупного рогатого скота с 11,4 млн голов на начало 1941 г. до 12,5 млн голов на начало 1943 г., овец и коз – соответственно с 28,1 млн до 34,2 млн голов[304]. Даже поголовье свиней в течение первого года войны в тыловых районах практически оставалось неизменным, хотя именно эта отрасль животноводства больше всего пострадала в связи с ограниченными ресурсами концентрированных кормов и в ходе эвакуации.

Таблица 4

Численность скота в колхозах (на конец каждого года, млн. голов)[305]

Год	Крупный рогатый скот	В том числе коровы	В том числе свиньи	В том числе овцы и козы	В том числе лошади
1940	20,1	5,7	8,2	41,9	14,5
1941	13,8	4,2	4,0	39,5	8,0
1942	13,5	3,7	3,3	35,5	6,6
1943	14,1	3,5	2,2	35,9	6,2
1944	15,4	3,4	2,4	36,9	6,2
1945	15,9	3,6	2,7	37,1	6,6

Ухудшение кормовой базы и условий содержания скота не могло не привести к снижению его продуктивности. Тем не менее положение в животноводстве было значительно лучше, чем в растениеводстве. Если урожайность основных культур полеводства к концу первого периода войны упала на 150–200 %, то продуктивность животноводства – в среднем только на 10–25 %. Удойность коров, например, уменьшилась за это время на 20 % – с 949 л в 1940 г. до 764 л в 1942 г. На этом уровне она поддерживалась до конца войны. Самый высокий надой на корову (в литрах) имели Ивановская (1288), Ярославская (1237), Московская (1236), Рязанская (1181), Горьковская (1142) области[306].

Производство мяса, сала, животных жиров резко снизилось. Если в 1940 г. валовая продукция животноводства (в пересчете на убойный вес скота и птицы) составляла 939 тыс. т, то в 1941–729,6 тыс. т, а в 1942 г. – только 441,5 тыс. т, или в 2 раза с лишним меньше, чем до войны[307]. Столь ощутимая разница была, прежде всего, следствием оккупации врагом части территории страны.