Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

Из смысла этих документов (подлинных) вытекало, что основная масса украинского населения вполне лояльно и с пониманием относилась к мобилизационным, хлебозаготовительным и другим мероприятиям советских властей. Саботаж же этих мероприятий обычно приписывался «отдельным антисоветским элементам», а отнюдь не всему украинскому населению. В свете этого присутствующий в «совместном приказе НКВД и НКО» тезис о том, что «украинское население стало на путь явного саботажа Красной Армии и Советской власти и стремится к возврату немецких оккупантов» находится в вопиющем противоречии с выводами, содержащимися в политдонесениях о настроениях населения.

В подлинном документе не могло быть утверждения, что украинское население «стремится к возврату немецких оккупантов». Здесь авторы фальшивки явно перестарались, стремясь выдать желаемое за действительное. На самом деле в 1943–1944 гг. на освобожденных территориях Украины резко превалировали удовлетворение и радость по поводу того, что немецких захватчиков удалось изгнать, но существовало опасение (особенно в прифронтовой полосе), что немецкие войска могут вернуться. Однако по мере продвижения Красной Армии на Запад эти опасения постепенно рассеивались.

В бытность свою под немецкой оккупацией среди некоторой части украинского населения были распространены пессимистические настроения, выражавшиеся в том, что, мол, немецких захватчиков невозможно изгнать, поскольку они, немцы, якобы «непобедимые». Теперь же даже эти «пессимисты» воспрянули духом и давали восхищенные эпитеты в адрес Красной Армии, громящей «непобедимую» немецкую армию и заставляющей ее отступать в западном направлении.

Составители фальшивки имели весьма смутное представление о выработанных в органах НКВД, НКГБ и СМЕРШ принципах решения судьбы военнослужащих, являвшихся членами семей выселяемых. Из текста «приказа» вытекает, что таковые по-прежнему должны были воевать в рядах действующей армии, но под усиленным контролем «особых отделов» (как уже отмечалось, к тому времени не существовавших). Однако на практике дело обстояло совсем иначе. Когда были выселены калмыки, карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, то военнослужащие соответствующих национальностей увольнялись из армии (исключение делалось только в отношении части старших офицеров) и направлялись к своим семьям в места высылки; у них изымались военные билеты (их заменяли справки), им запрещалось ношение погон, огнестрельного и холодного оружия.

Грубый промах составители этого «документа» допустили в названии должности Г. К. Жукова, обозначив ее как «зам. народного комиссара обороны Союза ССР». В действительности с августа 1942 г. его должность официально звучала так: первый заместитель народного комиссара обороны Союза ССР – и прилагательное «первый» в подлинных документах всегда присутствует! Отсутствие же указанного прилагательного служит дополнительной веской уликой, изобличающей рассматриваемый нами так называемый «совместный приказ НКВД и НКО» как безусловно фальшивый документ.

В марте – мае 1944 г. Г. К. Жуков, сохраняя должности первого заместителя наркома обороны СССР и заместителя Верховного Главнокомандующего, командовал также войсками 1-го Украинского фронта. К этому времени относятся известные нам документы, подписанные Жуковым и касавшиеся украинского населения. Так, в апреле 1944 г. по решению военного совета 1-го Украинского фронта колхозам, совхозам и крестьянам-единоличникам Каменец-Подольской области, испытывавшим острейший дефицит семенного зерна, было выдано для посева 1000 тонн зерна яровых культур из трофейных запасов, а также 455 тонн крайне дефицитного горючего[428]. Личный состав ряда подразделений фронта непосредственно участвовал в посевных работах. Более того, тогда же, весной 1944 г., в специальном постановлении военного совета 1 – го Украинского фронта, подписанном Г. К. Жуковым, было сказано: «Военный совет фронта считает, что это задание не исчерпывает всех возможностей частей и подразделений по оказанию помощи совхозам и колхозам и единоличным крестьянским хозяйствам в проведении весеннего сева, и обязывает военные советы армий и политические отделы изыскать другие источники дополнительной помощи местным органам власти в проведении весеннего сева»[429].

Как видим, не о выселении украинского населения подписывал в 1944 г. приказы Г. К. Жуков. За его подписью выходили совсем другие приказы – об оказании помощи украинским крестьянам со стороны подчиненных ему частей Красной Армии в возрождении хозяйственной жизни на их родной земле.

Глава восьмая «СТАТИСТИЧЕСКИЙ ЛАБИРИНТ» К ВОПРОСУ ОБ ОБЩЕЙ ЧИСЛЕННОСТИ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ И МАСШТАБАХ ИХ СМЕРТНОСТИ