Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

2-й Украинский фронт– 10;

3-й Украинский фронт – 10;

4-й Украинский фронт – 5.

2. Проверка Ставкой возложена:

а) бывших военнослужащих Красной Армии – на органы СМЕРШ;

б) гражданских лиц – на проверочные комиссии представителями НКВД, НКГБ и СМЕРШ под председательством представителя НКВД.

3. Для приема и проверки гражданских лиц на фронтах в составе 100 лагерей выделяется 30 лагерей, в которые и будут направляться все гражданские лица для проверки, в том числе:

– на 1 – м Белорусском фронте – 9;

– на 2-м Белорусском фронте – 5;

– на 1-м Украинском фронте – 8;

– на 2-м Украинском фронте – 3;

– на 3-м Украинском фронте – 3;

– на 4-м Украинском фронте – 2.

На этих же фронтах имеется 46 сборных пунктов для приема советских граждан, освобожденных советскими войсками, в том числе:

1-й Белорусский фронт – 10;

2-й Белорусский фронт – 6;

1-й Украинский фронт – 15;

2-й Украинский фронт – 6;

3-й Украинский фронт – 5;

4-й Украинский фронт – 4.

4. Руководство работой проверочных комиссий возложено приказом НКВД СССР от 14 мая на уполномоченных НКВД СССР по фронтам, а там, где таковых нет, – на начальников войск охраны тылов…

6. Для пропуска репатриантов установлено 9 пунктов, из них 7 – Вис-мар, Кравлетц, Пархим, Магдебург, Дессау, Торгау и Риза. Остальные два будет назначены позже.

Начало приема советских граждан намечено с 21–22 мая по 3000–5000 на каждом пункте.

7. Товарищ Берия написал в ГОКО письмо с предложением не задерживать репатриантов во фронтовых лагерях больше 10 дней. После регистрации все советские граждане подлежат направлению к месту постоянного жительства, где органы НКВД и НКГБ будут обязаны их в последующем проверить.

Военные подлежат направлению в запасные части НКО[512].

22 мая 1945 г. ГКО принял постановление, устанавливавшее 10-дневный срок регистрации и проверки гражданских репатриантов и отправки их по месту жительства[513]. Практика показала, что этот срок оказался нереальным, и они находились в лагерях и СПП, как правило, 1–2 месяца и даже дольше. К 30 мая 1945 г. общая емкость лагерей и СПП была доведена до 1,3 млн человек[514]. Никакой разницы между лагерями и СПП не было. В данном случае термин «лагерь» означал не место заключения, а сборный пункт, равно как и СПП. Большинство этих сборных пунктов находились за границей (в Германии, Австрии, Польше, Румынии и др.).

Создание сети лагерей и СПП диктовалось не только необходимостью тщательной проверки перемещенных лиц и выявлением в их среде преступных элементов, но и рядом другим причин. Концентрацией в сборных пунктах распыленных чуть ли не по всей Европе масс перемещенных лиц значительно облегчалась задача поставки их на централизованное продовольственное снабжение (репатрианты от момента поступления в лагеря и СПП до прибытия на место жительства получали паек, соответствующий нормам питания личного состава тыловых частей Красной Армии)[515]. До августа 1945 г. часть репатриантов проживала на частных квартирах вблизи СПП и лагерей, но характер их взаимоотношений с местными жителями заставил переместить их в лагеря и СПП, дабы уберечь от соблазна устраивать самосуды над местным немецким, австрийским и другим населением. С медицинской точки зрения предварительная изоляция репатриантов перед отправкой в СССР была совершенно необходима, так как в их среде были распространены различные инфекционные заболевания.

Укомплектованность лагерей и СПП медицинскими работниками считалась достаточной. Судя по их отчетам, им удалось значительно снизить уровень заболеваемости у репатриантов за время их нахождения в лагерях и СПП; в частности, по сыпному тифу – в 3 раза, по брюшному тифу и дизентерии – в 10 раз, а по венерическим болезням – в 16 раз[516].

Организация сети лагерей и сборных пунктов преследовала также цель придать процессу репатриации организованные формы, не допустить анархии в этом деле. Во многом теми же мотивами руководствовались англичане и американцы, организовавшие в своих зонах оккупации широкую сеть лагерей для перемещенных лиц. В любом случае, сосредоточение больших масс людей в указанных лагерях и сборных пунктах не может быть квалифицировано как политическая репрессия.

Что касается побегов из лагерей и СПП, то таковые имели место, но не носили массового характера. Бежали в основном те, кто подлежал отправке в ПФЛ или преданию суду. Часть беглых репатриантов летом и в начале осени 1945 г. объединилась в довольно опасные бандгруппы, терроризировавшие местное (немецкое, австрийское, польское, румынское) население. К октябрю 1945 г. все эти бандгруппы были ликвидированы охранными войсками НКВД[517].