Сталинские соколы. Возмездие с небес

День 30-го июня, когда я окончательно вышел из запоя, принес мне еще одну победу в начавшейся «Континентальной» войне. В 11.30 в составе шести В-239 отряда лейтенанта Кархунена мы поднялись на прикрытие обширного района между нашим аэродромом, аэродромом Утти и Финским заливом. Над Куусанкоски мы обнаружили группу советских самолетов И-153 и И-16 идущих на высоте три тысячи метров, то есть на пятьсот метров выше нас. У нас получилось набрать еще высоты и начать преследование. Мне удалось зайти в хвост и сбить продолжительной очередью с дистанции менее четырехсот метров один И-16. Разгром противника был очевиден, в результате короткого боя нашим Брюстерам удалось сбить до восьми самолетов, еще один упал от зенитного огня, и только один В-239, получив пулю в двигатель, был вынужден сесть на аэродром Утти.

Через день после полудня под началом лейтенанта Сорванто, я и еще четверо летчиков отправились прикрывать границу, по направлению к занятому Красной армией поселку Вайниккала. Погода была по-летнему безоблачной, и мы шли на высоте всего в полторы тысячи метров, чтобы иметь возможность обнаруживать советские самолеты, идущие на штурмовку наших позиций. Дабы не попасть под огонь зениток, мы старались держаться собственной территории. Наши старания увенчались успехом, через какое-то время отряд обнаружил несколько И-153 идущих на штурмовку позиций финской армии под прикрытием И-16. В ходе достаточно продолжительного боя нам удалось без собственных потерь сбить шесть советских машин, половина из которых пошла на мой счет.

Вернувшись, мы были встречены овациями, а Магнуссон еще раз подтвердил, что будет ходатайствовать о моем награждении.

Почему я так легко сбиваю советских летчиков – своих бывших коллег и побратимов, меня интересовал не только моральный, но и технический аспект. Основное преимущество финско-американских самолетов – это надежный двигатель «Райт-Циклон», не дающий сбоев при отрицательных перегрузках, в отличие от поплавковых моторов советских машин, но это не столь решающее преимущество, например у Харрикейнов карбюратор тоже с поплавком. Вооружение приблизительно одинаковое, некоторые советские машины имеют пушки, пусть они уступают по скоростным возможностям, но такие же юркие в маневрах. В чем тогда проблема. в подготовке, организованности, тактике, или нам постоянно везет и красные пилоты просто вовремя не замечают атаки?

Последнее время мне часто снится, что я дерусь с И-16 и срываюсь в штопор у самой земли. За мгновение до столкновения с землей я просыпаюсь, чувствуя, как холодный пот течет по лицу. Наверное, это действует жара летних ночей.

Несмотря на начавшуюся полномасштабную войну, потери эскадрильи не велики, но смерть, так или иначе, постоянно присутствует в нашей жизни, витая в воздухе и собирая свою жатву. То, что я вижу и чем живу, периодически наталкивает на философские мысли о смысле происходящего. Все живое в мире проходит, а смысл самой жизни – сложного и необъяснимого процесса «живого существования», получается, только в ней самой. Порой нам кажется, что живое от гибели отделяет лишь малый шаг, секунда и все, конец! Но это лишь часть правды, на самом деле. живое активно сопротивляется, пытаясь выжить, приспособившись к любым изменениям. В раскуроченной земле в воронке от бомбы через пару недель начинает зеленеть трава, тяжело раненый организм включает резервы, изо всех сил стараясь продлить свое существование. Все живое просто хочет жить, выходит только в этом и есть смысл самой жизни! Это во многом объясняет и оправдывает мой опрометчивый поступок, но не отвечает. что дальше!

Часть эскадрильи перебросили в Рантасалми ближе к границе с СССР, «двадцать четвертая» будет поддерживать наземную армию в возврате утерянных территорий. Я, и еще группа пилотов, включая моего опытного ведущего прапорщика Пюетсию, остались на аэродроме Висивехмаа. Мне надо дождаться окончания ремонтных работ, когда Харрикейн вернется в строй, каждый самолет на счету, уже есть приказ перегнать его в одну из учебных частей. На всякий случай нам оставлен отряд Брюстеров.

За все последующие дни мы неоднократно поднимались в воздух для патрулирования района аэродрома, и только один раз нам удалось отразить атаку советских бомбардировщиков, впрочем, весьма успешно.

Приблизительно в шестнадцать тридцать мы оторвались от своего летного поля, и набрав три тысячи метров, отправились на патрулирование воздушного пространства в сторону аэродрома Йоэнсу. Стояла теплая безоблачная погода, лишь изредка попадались отдельные островки кучевых облаков на высоте от километра до полутора. Наш маршрут строился параллельно границы, в расчете, что справа могут появиться самолеты противника. Именно к правой части небосвода было приковано внимание нашей шестерки. Вскоре мы действительно обнаружили более девяти СБ идущих на нашей высоте без истребительного прикрытия. Это была огромная удача для финнов и несчастье для советских летчиков.