Сталинские соколы

Звено собралось в боевой порядок и взяло курс на Кишинев. Русская колонна была обнаружена примерно в ста – ста сорока километрах от аэродрома, с учетом маневрирования – это минут двадцать – двадцать пять полета. По дороге, пересекая территорию, контролируемую противником, мы попали под слабый огонь с земли, но не стали отвлекаться на второстепенные цели, выискивая огневые точки. Далее, судя по радиообмену, звенья расчистки обнаружили русские истребители и начали бой. Самолетов противника я не видел, наверное, драка проходила в стороне от линии нашего пути, что и требовалось. Обойдя город стороной, звено вышло на дорогу Кишинев – Бэлци. Почти сразу командир заметил колонну артиллерии на марше подходящую к Кишиневу с севера.

– «Пивные фургоны» справа по курсу, разрешаю «фейерверк» по плану – скомандовал Клаузен и пошел с ведомым на голову колонны.

– «Сенокос» – прокричал кто-то в наушниках.

Заход получался против движения техники. Я несколько отстал от своего первого номера и приготовился к атаке на хвост. В пологом пикировании я попытался прицелиться по колонне, но заход получился неудачным, самолет шел со скольжением, и даже не видя результаты сброса бомб, я понял, что сильно промазал, взрыхлив землю в стороне справа от дороги. Дав полный «газ» и разогнав самолет в нескольких десятках метров от земли, я потянул на эффектную полупетлю. Перевернувшись в верхней точке, произвел вторую атаку, ведя огонь из бортового оружия. И второй заход прошел мимо цели. Выпустив закрылки на один оборот колеса, я старался снизить скорость пикирования, забыв переустановить стабилизатор. Самолет на снижении сильно трясло и прицельного огня не вышло. Я больше беспокоился, чтобы не рухнуть на головы русским, чем попасть в них. Остальные самолеты были результативней. Несколько машин пылало, люди внизу, бросив лошадей и транспорт, разбегались вправо и влево от дороги.

Помня рекомендации Илефельда, Клаузен скомандовал. «конец рабочего дня», берем курс на «садовый забор».

Мы собрались. На обратном пути облачность спустилась, и видимость заметно ухудшилась. Еле различив посадочную площадку, я запросил посадку. В эфире слышались позывные остальных пилотов запрашивающих «Люси-Антон». Вся небольшая группа бомбардировщиков благополучно села. Потери русской колонны требовали уточнения. Группа расчистки вернулась еще раньше, они заявили о двух сбитых русских И—153 и потеряли три своих машины, правда всем летчикам удалось дотянуть до нашей территории и вернуться на базу, но потеря сразу трех самолетов в вынужденных посадках из сорока машин группы – это серьезная неприятность, которую не стоит афишировать на весь мир.

Вечером начался моросящий дождь не характерный для лета. Он идет весь следующий день и вечер. Сами осадки не сильные и поле размокло незначительно, но низкая облачность полностью остановила полеты. Мы бездельничаем, это и тоскливо и радостно одновременно. Прогноз на завтра не ясен.

На следующий день нас разбудили в пять утра. Дождь продолжается, но за ночь он заметно ослаб. Меня и еще нескольких пилотов звена вызвали в штаб эскадрильи до завтрака. Сегодня инструктаж проводит Клаузен. Наши и румыны прорвали оборону русских на Пруте и двигаются в направлении на Яссы. Звено хотят отправить искать, а в случаи обнаружения атаковать поезда в сорока километрах севернее Яссы. Русские подвозят туда своим войскам какое-то снаряжение или технику, затем паровозы идут обратно пустые, оставляя вагоны.

Летят только подготовленные к таким условиям летчики не младше лейтенанта. Смотря на погоду, остается верить, что мой мышонок сможет прикрыться зонтиком.

Медленно разгоняю «Эмиль», проверяя состояние грунта, и отрываюсь в мрачное негостеприимное небо. Два звена расчистки пошли искать русские самолеты в район между Яссами и Бельцами, там погода лучше. Они будут выше облаков без визуального контакта с нами. За Яссы вышли без происшествий, но когда звено разошлось для поиска, я потерял первого номера. Я ни только не нашел поезда, но даже железной дороги не обнаружил. Покрутившись в заданном квадрате, я повернул назад. На обратном пути меня попытались обстрелять с земли русские войска. Пока я разворачивался для атаки, противник пропал, не найдя целей я сбросил бомбы в пустое поле и пошел на аэродром. Найдя с трудом посадочную площадку, я филигранно посадил «Эмиль» на мокрую траву.

– Блестящая посадка – послышался в наушниках голос Илефельда.

Никто из летчиков группы не обнаружил поезда русских, обратно вернулись все. Группа охотников наткнулась на множество самолетов противника, сбив не менее семи И-15, наши, в результате огня противника или аварий лишились шести самолетов без потерь личного состава. За четыре неполных дня боев группа лишились двадцати процентов машин, скоро нам не на чем будет летать.