Сталинские соколы

19 октября с рассветом двумя бомбардировочными звеньями под прикрытием пары «Эмилей» пошли атаковать танки, прикрывающие отход русских колонн из района Сталино. На часах 8.15. Небо безоблачно, климат южной России достаточно мягок. После взлета, еще в районе аэродрома Мариуполь нас попыталась атаковать два ЛаГГ-3. Видимо это были русские асы. Пара прикрытия бросилась им наперерез, не успев занять выгодную позицию. Им удалось сбить один ЛаГГ, но второй русский последовательно вывел из строя оба истребителя. Увидев, что прикрытие пошло на вынужденную, командир группы скомандовал сбросить бомбы, предназначенные для танков и вступить в бой. Я единственный нарушил приказ и продолжил следование курсом на Сталино. Когда совместными действиями русский был сбит, кажется, его отправил на землю командир второго звена Брандт, мы опять собрались. Дальше шли без всяческого прикрытия. Пройдя город, мы заметили позиции противника, на которых действительно окопалось несколько танков, ведя огонь по нашим наступающим войскам. Бомба была только у меня, и по раздавшимся в радио возгласам похвалы я уложил ее прямехонько в танк, совсем как пикировщик. Это был мой второй танк!

Мы продолжили висеть над позициями неприятеля, делая заход за заходом под ураганным огнем с земли. Не знаю, удалось ли нам убить кого-нибудь из пехоты, но бронированным машинам огонь пулеметов и 20-мм пушек был просто неприятным градом с неба. Танки продолжали вести огонь, кроме того, что темно коптил от моего попадания. Наше нахождение над полем боя в течение продолжительного времени имело скорее психологическое значение в поддержку наступающих немецких и итальянских частей. Кроме танков противник имел в этом районе артиллерийский дивизион, именно с него и надо было начинать атаку, если бы мы вовремя вычислили позиции пушек. Зенитный огонь был такой интенсивный, что просто удивительно, что никто из нашей группы не был сбит. Красно-черные облачка разрывов то справа, то слева лопались вокруг самолетов. Один раз мой «Эмиль» сильно тряхнуло, сердце тоскливо екнуло – «это конец», но мне повезло. Признаться, так страшно мне не было даже в плену. Видимо командир группы испытывал такие же ощущения, поскольку он несколько раз связывался с землей, прося разрешения прекратить атаки из-за сильного зенитного противодействия. Наконец схитрив, сославшись на «жажду», хотя горючего вполне хватало, он получил разрешения следовать на аэродром. Выбирались поодиночке разными курсами, выйдя из-под обстрела, я облегченно вздохнул.

Сегодня 23 октября, с утра вызывают в штаб, а самолеты готовятся к новому вылету. Наземные войска, кажется танки 1-йармии, продолжают наступление, разрывая русскую оборону. Чувствуется нехватка авиации, нам поставили задачу – русский аэродром, с которого противник пытается оказывать противодействие штурмовой авиацией. Маршрут знает только командир. Нам дали тридцать минут на подготовку и вот, я уже в кабине. На часах 10.30. День ясный. Собрали группу из нескольких эскадрилий. два истребительных звена «Эмилей» в качестве истребителей-бомбардировщиков, и еще столько же для контроля воздуха.

Пока вышли на аэродром, небо стало затягивать низкая облачность, лететь не мешает, но есть возможность скрыться. Аэродром русских оказался почти без самолетов, но с сильным зенитным вооружением. С первого захода нам удалось бомбами подавить большую часть батарей и разрушить какие-то постройки. Я сбросил бомбы прямо на пушку, и она замолчала. Огнем с земли был сбит командир группы лейтенант Гейхард, его самолет так и упал в районе аэродрома. На выходе из атаки нас попытались поймать подоспевшие истребители русских. Мы рассредоточились по парам и, набрав высоту, достаточно быстро переломили ситуацию в свою пользу. Правда, пять Мессершмиттов прикрытия, получив повреждения, стали уходить на юг. Из боя вышел один «иван», делая не характерный для Вф-109 разворот вправо, я вышел в хвост русскому истребителю похожему на МиГ-3, его уже преследовал мой ведущий, но Брандт, одержавший сегодня победу над МиГ-3, любезно уступил «ивана» мне. Русский пытался навязать бой на правом вираже, но он был зажат между нашими машинами и лишен возможности маневрировать. Мне не стоило большого труда попасть в него огнем «Эрликонов». Одна из плоскостей русского сложилась и отломалась, истребитель перевернулся на спину и утюгом пошел вниз.

«Странно, что он не закрутился «волчком» – подумал я, не провожая поверженного врага – с такими повреждениями самолеты не летают». Так я одержал первую победу, с чем неминуемо был поздравлен видевшими бой товарищами. Оказывается, русский смог воспользоваться парашютом раскрыв его почти у самой земли. Победа, одержанная в воздухе, по всплеску эмоций несравнима ни с чем, это как взять первый приз, как подстрелить вальдшнепа на лету или подсечь крупную рыбу. Адреналин зашкаливает, чувствуешь себя опытным и удачливым бойцом, мастером!