Сталинские соколы

Когда всякий шум стих, я долго лежал на траве, наслаждаясь теплым летним днем, пахнущим травами и речной водой. Надо мной сновали мелкие полевые птицы, только они нарушали блаженный покой, да еще стебелек, щекотавший мое пыльное грязное лицо. Войны больше не было. Боже, как хорошо жить на свете!

До войны я занимался историей. Как историку мне интересно, о чем думал Наполеон, создавая свою империю, или о чем думал Фридрих Барбаросса, или о чем думает наш Фюрер, но как человеку мне ближе и важнее знать, о чем думает простой германский солдат, в серой шинели или летнем кителе, проливающий кровь в окопах за Германию. Мысли, чувства, искания такого «серого» человека, составляющего массы таких же маленьких человечков воплощающих идеи великих выскочек мне более интересны, чем глобальные замыслы возвысившихся одиночек. Почему мы следуем за одними, но не поддерживаем других, что двигает мной, рядовым летчиков люфтваффе? Что завело меня в эти далекие от родины места? Долг? Честь? Стадное чувство или вера в идеалы? Но чьи это идеалы, мои? И еще. со старых времен, времен германцев и викингов, мужчины культивировали дух силы, дух охотника и воина – готовность к убийству ради цели. Звучит красиво. «победа или смерть!». Наверное, Вальхалла – рай для доблестных воинов стоит этого. Только есть один моральный аспект, так сказать, в свете идей двадцатого века. своей жизнью каждый может распоряжаться, как ему заблагорассудится, а вот, имеем ли мы право ради собственных целей забирать чужую жизнь?

После освобождения меня направили в штаб в Мариуполь. Сам Рихтгофен нашел пять минут для встречи с трижды возвратившимся из плена летчиком. Сбитые Илы мне не засчитали, и Железный Крест из рук барона я не получил, не утвердили пока мое представление, поданное Илефельдом.

Затем направили на аэродром Морозовская в двухстах километрах от Сталинграда на соединение со своими. Здесь румынская база. На аэродроме много самолетов. истребители, разведчики, бомбардировщики, санитары. Тут же штаб румынской авиации, сегодня видел их эскадренного генерала.

Пока поселились в местной избе по два человека, яиц, хлеба, картошки и даже местного меда вдоволь. Друзья рады встрече, у союзников есть белое вино, сегодня купил несколько бутылок для импровизированного банкета в честь моего возвращения. За столом вечером обсуждаем. куда кинут – на Сталинград или Кавказ, а может быть перебросят на север, по слухам там русские начали наступление в районе Ржева и Ильмени. Приятели утверждают, что большая часть люфтваффе сконцентрирована к западу от крепости Сталинград, особенно «Штуки». Сюда же стягивается пополнение. Людей достаточно, а вот техники не хватает, поэтому нам предстоит действовать аналогично румынам на устаревших «Эмилях». Хотя давно должны были отправить в тыл на перевооружение.

Через день получил самолет. Нас увеличили до полноценной эскадрильи. Наши «Эмили» продолжают обслуживаться силами румынского авиационного корпуса, работать будем под командованием «Дон», а может даже под Министерством авиации, но в составе Восьмого авиакорпуса 4-го флота. Значит на Сталинград!

Если верить нашей пропаганде, то на Кавказе захвачен Новороссийск и гора Эльбрус – сомнительное достижение захватывать гору. Наступление на Сталинград замедлилось, русские упорно сопротивляются, и похоже со спокойной рыбалкой придется повременить.

Как эскадрилью непосредственной поддержки наземных войск и с учетом специфики эксплуатируемой техники нас готовят к точечным ударам по артиллерийским зенитным установкам, доставляющим заградительным огнем много проблем остальной авиации.

Сегодня в 9.45 звеном при сопровождении двух звеньев румын из 7-й авиагруппы вылетели на бомбардировку войск противника в район Сталинграда. Взлетаю четвертым, приходится ждать, когда осядет пыль, поднятая предыдущими самолетами. Для Мессершмитта каждый взлет с плохого аэродрома, да еще с бомбовой нагрузкой превращается в «русскую рулетку».

Перед Волгой обнаружили русских на марше в количестве стрелковой дивизии. Прямо с хода атаковали цели, стараясь в первую очередь поразить транспорт. В двух заходах четырьмя бомбами и оружейным огнем взорвал три автомашины, расстрелял пехоту. Сверху противник выглядит маленьким и как бы игрушечным, снисхождения не испытываешь, просто делаешь работу и все!

Город горит, авиация противника активного противодействия не оказывает. Вернулись все, союзникам удалось сбить одного «ивана». После полета бежим к речке купаться, последние теплые дни позволяют расслабиться.

После обеда нам неожиданно дали новое задание. вылететь в район Сталинграда. Русские рано утром предприняли контратаку в районе вокзала и господствующей над крепостью высотой, нужно прижать их к земле, там уже работает авиация, а наша задача ударить в районе переправы, где русские перебрасывают подкрепления. Нас начинают интенсивно использовать. Вылетели тем же составом, с нами пошло звено на свободную охоту. В отличие от ясного утра в воздухе дымка.