Сталинские соколы

Год пролетел незаметно. Только теперь я, забыв свою недавнюю мечту стать танкистом, по настоящему полюбил полеты. ясные солнечные дни, утоптанную траву вокруг «старта», посадочное «Т» выложенное из ткани, гул моторов и самолеты в бесконечном голубом небе. Мне нравилось летать, тогда «на слуху» были достижения советских выдающихся летчиков-героев испанской войны, и я даже подумывал написать рапорт о переводе в истребительный полк. Но испанская война закончилась, за ней началась и закончилась финская. Я писал рапорты о направлении в действующую армию, но, изучив только У-2 и УТ-2, должен был осваивать боевой самолет, и начальство оставляло меня на месте. А затем грянула война! Страшный враг, захватив Украину и Белоруссию, все ближе подходил к столице.

В дни битвы за Москву к нам пригнали несколько новых самолетов. Я помню, нас отправили на станцию участвовать в разгрузке. Самолеты пришли в ящиках-контейнерах со снятыми крыльями. Разобрав один ящик, мы стали осматривать новую технику. Если это истребитель, то по сравнению и короткими самолетами Поликарпова или даже МиГами очень большой, для бомбардировщика – вроде бы маленький и одноместный, бросался в глаза характерный горб закрытой пилотской кабины, как бы возвышающийся над фюзеляжем.

Прибыл командир училища, он и просветил нас, сказав, что это Ил-2 – штурмовик, на нем теперь школа будет готовить летчиков для фронта. Началась теоретическая подготовка, изучение материальной части, вот только документов по боевому применению новой машины не было, и инструкторский состав, озабоченно кивая головой, сетовал. главное – научитесь взлетать и садиться, а попадете на фронт, там будете действовать по своему разумению, авось более опытные боевые летчики научат!

Помня наставление отца во всем быть первым, я незамедлительно и с рвением приступил к изучению ильюшинского штурмовика. Начались полеты. Самолет мне понравился. хороший, несложный, устойчивый в полете даже с брошенной ручкой, в штопор сам не срывается, несколько тяжеловат, но так это ему по статусу положено. Особенно поражала необычная конструкция клепаной брони являющейся несущим элементом фюзеляжа подобно броне танка и защищавшей микулинский мотор водяного охлаждения и кабину пилота. Прозрачный лобовой козырек выдерживал выстрел 7,62 мм бронебойной пули в упор. Опытными летчиками за простоту пилотирования Ил-2 был назван «Летающей табуреткой», а за характерную форму фюзеляжа и кабины – «Горбатым». Посадка была настолько простой что мы, летчики, имеющие налет на других типах, вылетали самостоятельно без вывозной. Таких, вылетевших самостоятельно, принято было после полета подхватывать из кабины и качать на руках силами летной группы. До сих пор храню свернутый боевой листок, где меня поздравляли с первым самостоятельным вылетом на Ил-2.

Через три месяца мне и еще нескольким выпускникам были присвоены внеочередные звания лейтенантов. Поступил приказ отправляться на фронт. Ил-2 – грозная машина, отлично приспособленная для штурмовых атак. думал я, ох и покажем мы фашистам на фронте!

Я получил направление в штурмовой полк, воюющий под Ленинградом. Вот и сбылась моя мечта, увижу город Ленина! Это было в конце зимы 1942 года. Получив новое обмундирование и 1100 рублей зарплаты, большую часть которой вместе с двойной недельной нормой шоколада я оставил семье, на транспортном самолете я и еще несколько летчиков прибыли в 175-й Авиационный Полк, базирующийся на небольшом аэродроме севернее города. Наше прибытие совпало с переводом полка на Волховский фронт. До этого 175-й, будучи бомбардировочным авиационным полком, с 22 августа по 12 октября 1941 года воевал на Ил-2 как штурмовой на южных и юго-западных подступах к Ленинграду, а затем был отведен в резерв и теперь, получив пополнения, возвращался на фронт. Аэродром, на который мы прибыли являлся лишь промежуточной площадкой для перевода всего полка на Волховский фронт. Временное затишье позволило нам увеличить учебный и тренировочный налет на Илах. К моменту первого боевого вылета мой налет на Ил-2 составлял сказочные девяносто часов по кругу, маршруту и пилотаж и пятьдесят пять часов на боевое применение, включая пикировании под углами до сорока градусов. Так что, не имея практического боевого опыта, я считался подготовленным лейтенантом.