Сталинские соколы

В разговорах с боевыми летчиками я, к своему удивлению, понял, что документов по боевому применению не было и в полку, и летчикам приходилось разрабатывать приемы боя самостоятельно. Понимая, что Родина в дни смертельной опасности доверила мне боевой самолет, я подходил к делу со всей ответственностью, помню, я даже получил прозвище «педант» от некоторых несознательных личностей полка. Не начав еще боевых вылетов, я сразу попытался разработать наиболее оптимальные приемы боевого применения штурмовика. Так, по учебному опыту я знал, что оптимальная высота полета по маршруту для штурмовика это шестьсот метров – есть высота для маневра и сохраняется возможность визуального ориентирования, высота начала пикирования на цель с применением стрелкового вооружения – пятьсот метров на скорости ввода – триста километров в час с углом пикирования двадцать градусов с таким расчетом, чтобы начинать вывод из пикирования на скорости четыреста километров в час с дальнейшим правым боевым разворотом с креном в сорок пять градусов и набором высоты «за разворот» до трехсот метров. А вот бомбометание лучше всего начинать с высоты в одну тысячу пятьсот метров с таким же пологим углом в двадцать градусов, сбрасывая бомбы, когда цель накрылась капотом, следя, чтобы максимальная скорость пикирования не превысила пятьсот километров в час. Своими размышлениями я поделился с боевыми летчиками, но, к своему удивлению, не встретил восторга и одобрения.

– Ну-ну, молодой ты еще, – получил я в ответ, – даст тебе немец летать за линию фронта на высоте шестьсот метров и пикировать с полутора километров, подойдет сзади и хлопнет как муху, теоретик!

Из боевого опыта летчиков прошедших сорок первый год я понял, что одноместный Ил-2 не такая уж совершенная и неуязвимая машина, как считал я до сих пор. Потери от истребителей противника заходивших с задней полусферы были колоссальными. Прямое попадание зенитного снаряда пробивало броню Ила, к тому же деревянные или выклеенные из древесного шпона крылья и хвост бронирования не имели и легко повреждались зенитным огнем или истребителями. Те немногие, выжившие с начала войны пилоты, еще помнили установленный на Ил-2 прицел ПБП-1б – «прицел бьющий пилота 1 раз больно» приводивший к смертельным травмам при вынужденных посадках, его сняли специальным приказом от 24 августа 1941 года, но без прицела только с «прицельными метками» точность бомбометания и стрельбы из бортового оружия составляла не более десяти процентов, а боевые летчики шептались что и того меньше. Говорить об этом официально не полагалось. во-первых, дабы не сеять пораженческие настроения, а во-вторых, чтобы не уменьшать отчетную эффективность боевых вылетов опасно смертельных для каждого летчика. Скажем. вылетает звено Ил-2, производит атаку переднего края вражеской обороны, выдерживая ураганный огонь всего, что только может стрелять у фашистов, если возвращается, то докладывает, что произвели успешную атаку такой-то площади, по тактическим нормам на данную площадь у немцев полагается пехотный батальон, значит, уничтожили до батальона живой силы противника, а как там на самом деле, кто разберет. Вылет сделали и жизнью рисковали не по шуточному. В отдельных случаях и за десять боевых вылетов на Ил-2 можно было героя получить и заслуженно. Штурмовик – не истребитель, он за счет скорости не оторвется, если попал под мессеры – считай хана!

Переброска полка форсировалась, этому способствовала обстановка. Ленинград, зажатый между Финским заливом, ладожским озером и Карельским перешейком находился в блокаде, пережив трудную голодную и холодную зиму.

Нас кормили отлично. витамины, шоколад плитками, в дни вылетов давали на ночь по сто граммов спирта, курящие получали «Казбек», я не курил и выменивал папиросы на шоколад, думал отправить родным.

Наконец в начале марта 1942 года полк полностью включился в состав 1-й ударной авиагруппы и приступил к действиям на Волховском фронте. За сравнительно короткий срок подготовили аэродром, сделали укрытия, организовали маскировку. Надо сказать, что порядок в полку был образцовым. Беспокоило главное. в боевых действиях 1941 года многих летчиков полк потерял из-за атак вражеских истребителей заходящих незащищенному штурмовику в хвост. Нашлись рационализаторы, устанавливающие в вырез позади кабины трубу – эмитирующую пушку или «хвостовой» пулемет. Заместитель командира нашей эскадрильи Алексей Александрович Белов решил пойти еще дальше. С помощью технического состава, в том числе мастера авиавооружения Коли Романова он предложил и проделал следующую модернизацию. позади пилотской кабины там, где заканчивался бронекорпус, в гаргроте вырезали место для воздушного стрелка, натянув в качестве сидения брезентовые лямки и установив спаренную установку пулеметов Дегтярева. Первыми переделали три самолета полка, в том числе и мой. Начали подготовку стрелков из технического состава.

17 марта в час дня нас неожиданно вызвал к себе командир полка, нас. это старшего лейтенанта Белова, младшего лейтенанта Конищева и меня.