Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928)

Реакция Харькова последовала незамедлительно. Уже 9–12 апреля был проведен специальный пленум ЦК КПЗУ в Гданьске на конспиративной квартире партии. Присутствовали и представители КПП, из Харькова приехал Н. А. Скрыпник, который сделал доклад о национальной политике КП(б)У и зачитал письма ЦК с обвинениями в адрес Шумского и с осуждением позиции Максимовича и Турянского. Но большинство членов ЦК КПЗУ не хотело соглашаться с тем, что Шумский разошелся с партийной линией. Из 12 членов и кандидатов в члены ЦК лишь двое поддержали проект резолюции об ошибочности выступления Максимовича. В результате была принята резолюция, в которой позиция Максимовича расценивалась как правильная, что никак нельзя расценивать как несогласие с линией ЦК КП(б)У в национальном вопросе. Одновременно пленум заявил о том, что не видит национального уклона у Шумского[651].

§ 2. Новые завоевания украинизации

Сразу после этих событий руководство Советской Украины решило продемонстрировать серьезность намерений в отношении проведения советской украинизации и приняло окончательное решение по вопросу о статусе русских в УССР. К этому моменту украинизация по Кагановичу уже стала приносить плоды. Как показала проверка союзным партийным руководством практики проведения аппаратной коренизации, в 1926 г. среди специалистов центральных органов УССР украинцев насчитывалось 29,6 %, а «в среднем по кадрам» — 32,2 %»[652]. При этом «за злостное нежелание учиться украинскому языку по центральным учреждениям было уволено 263 работника, 3,2 % всех служащих». За 1926 г. процент работников советских учреждений, вполне владеющих украинским языком, увеличился на 12 %, умеющих читать и писать, но плохо говорящих — на 27,3 %[653]. Каганович в своих «Памятных записках» не без основания смог сделать заключение: «Мы преодолевали сопротивление проведению украинизации великодержавных националистических элементов, выступавших против украинизации»[654]. Эти успехи требовалось закрепить, и весной-летом 1927 г. произошло несколько событий, которые должны были уверить общественность и Советской Украины, и Западной Украины, что украинизация продолжается, несмотря на историю с Шумским.

Прежде всего, была поставлена точка в вопросе о статусе русского населения в УССР. В резолюции 19 апреля 1927 г. «Об итогах украинизации» Политбюро ЦК КП(б)У констатировало «рост шовинистических настроений, как среди русских, так и среди украинских элементов мелкой буржуазии, пытающихся оказать влияние на рабочий класс и даже на отдельных членов партии». Основным орудием в борьбе с шовинизмом Политбюро в Харькове считало «дальнейшее решительное и твердое проведение украинизации, с обеспечением интересов национальных меньшинств». Однако было признано, что «к числу нацменьшинств на Украине относится также и русское население, обеспечение культурных интересов которого должно проводиться наравне с прочими нацменьшинствами». Поскольку «русский язык является языком значительной части рабочих, а местами (и как раз в наиболее промышленных районах) большинства рабочих», за русским языком признавалось «особое значение по сравнению с языками прочих нацменьшинств на Украине», что подразумевало обязательное преподавание русского языка в школах, обязательную публикацию правительственных распоряжений наряду с украинским также и на русском языке. «Однако это ни в коем случае не может служить прикрытием для попыток создать для русской культуры на Украине господствующее положение, которым она пользовалась при царизме»[655], — отмечали украинские руководители.