Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928)

Более того, в это же время руководство Советской Украины решило в очередной раз продемонстрировать озабоченность положением украинцев за пределами родной республики — в РСФСР. Харьков остался недоволен процессом урегулирования границы между УССР и РСФСР, завершившимся в 1925 г., поскольку к УССР отошла меньшая, чем рассчитывали в Харькове, территория[656], и периодически считал нужным напоминать о том, что за пределами УССР «обслуживание» украинцев на родном языке ведется плохо. Статьи на эту тему периодически появлялись на протяжении всего «правления» Кагановича. В 1925–1926 гг. несколько статей на эту тему было опубликовано в газете «Вісті ВУЦВК», а в 1927 г. там велась постоянная колонка об украинцах в РСФСР. По подсчетам Т. Мартина, в 1925 г. было опубликовано четыре статьи на эту тему, в 1926 г. — шесть, в 1927 г. — 34 колонки, большинство которых состояло из нескольких статей[657]. В мае 1927 г. ЦК КП(б)У даже направило в ЦК ВКП(б) докладную записку по этому вопросу. Ссылаясь на то, что в непосредственно прилегающей к УССР территории РСФСР оставалось около 2 млн украинцев, расселенных компактными группами в Курской, Воронежской губерниях и Северо-Кавказском крае, украинский ЦК предлагал передать Украине часть районов Курской и Воронежской губерний, заселенных, по мнению Харькова, украинцами, а также вернуть УССР Шахтинский и Таганрогский округа[658]. При этом украинские коммунисты ссылались на прошедшую в 1926 году перепись. Протокольная запись гласила: «В связи с тем, что прошедшая Всесоюзная перепись дает исчерпывающие данные, признать необходимым поставить вопрос в ЦК ВКП(б) о присоединении к Украине приграничных районов с большинством украинского населения. Просить ЦК ВКП(б) создать специальную комиссию»[659]. Правда, в Москве создавать комиссию не спешили[660].

Одновременно с подобной демонстрацией «твердой линии» в украинизации республиканское партийное руководство приступило к решительным действиям против КПЗУ, посвятив ей весну-лето 1927 г. 9 мая руководство КП(б)У поставило вопрос об отзыве Максимовича с должности представителя КПЗУ в Коминтерне, а затем лишило его статуса кандидата в члены ЦК КП(б)У[661]. Через несколько дней, 14 мая, на заседании Политбюро Н. А. Скрыпник предложил обратиться в Коминтерн: «Коммунистический Интернационал обязан обратить внимание на то, что происходило на территории Коммунистической Украины»[662]. Скрыпника волновали появившиеся статьи в зарубежной печати (немецкой, польской, украинской) о том, что «ведется борьба Москвы против Украины, что откомандирование тов. Шумского с Украины означает поход Москвы против Украины»[663]. Г. И. Петровский высказал опасение, что в случае осложнения международной ситуации «дело Шумского» может быть использовано врагами советской власти: «…представьте себе положение на случай войны по всей польской границе в Галиции и других местах, коммунисты будут настроены против нас… это в высшей степени опасно для интересов мировой революции и для нашей страны»[664]. Спустя два дня, 16 мая, ЦК КП(б)У приняло резолюцию «о позиции ЦК КПЗУ в национальном вопросе», в которой объясняло свое решение обратиться в Коминтерн. Как говорилось в документе, отказавшись отмежеваться «от мелкобуржуазного националистического уклона т. Максимовича», пленум ЦК КПЗУ тем самым «оказывает идейную помощь этим националистическим уклонам», «становится сам на путь того уклона, и таким путем образовывается единый фронт националистического уклона в области украинского национального вопроса»[665].

Жесткие действия против КПЗУ проводились на фоне подготовки к лингвистическому форуму общеукраинского масштаба. Советская украинизация, направленная на повышение статуса украинского языка, создавала условия для активной работы лингвистов, что было особенно актуально в условиях незавершенности процесса унификации литературной нормы. Поэтому, как пишет О. А. Остапчук, «выбор языкового „идеала“ был особенно труден и сопряжен с решением целого ряда вопросов культурной ориентации: кодификаторам предстояло определить, какие элементы внутриязыковой структуры признаются „нашими“, а какие таковыми являться не могут»[666]. Именно эту задачу должна была решить Всеукраинская конференция по вопросу упорядочения орфографии. Она открылась 25 мая в Харькове и проработала до 6 июня 1927 г., причем в ее работе приняли участие четыре представителя Наркомпроса, пять академиков, 28 профессоров лингвистики и филологии, 8 учителей, 7 журналистов и 8 писателей. Были и представители Западной Украины: из Львова приехали К. Студинский и И. Свенцицкий, из Праги — В. Симович. По данным А. Н. Синявского, на конференцию приехали свыше 50 делегатов, Н. А. Скрыпник писал о 75[667]. Среди прочих, на конференции возник вопрос о латинизации украинского языка. С этим проектом выступили М. Г. Йогансен, Б. Д. Ткаченко и Н. Ф. Наконечный, впрочем, эта идея была отклонена.