Сталинским курсом

Захожу. За весь год работы в клубе я только сейчас столкнулся лицом к лицу с директором. Плотная фигура, отвислые щеки, угрюмый взгляд, вообще весь внешний облик его произвели на меня, если можно так сказать, настораживающее впечатление. Против директора сидел предзавкома Васильев, а рядом секретарь парторганизации Гордеев.

Видимо, речь шла обо мне, так как, когда я зашел в кабинет, Васильев поднялся со стула и сказал, обращаясь к директору:

— А вот и сам товарищ Ильяшук, руководитель нашего струнного оркестра. Знакомьтесь, пожалуйста.

Директор, слегка ссутулившись, чуть-чуть привстал и неуклюже протянул мне руку. Я сел в стороне и стал вслушиваться в дискуссию, имевшую непосредственное отношение к моей персоне.

— Так вот, Родион Степанович, — возобновил прежний разговор Васильев, — я все-таки настаиваю на том, чтобы комнату, которую освободил студент-стажер, предоставить товарищу Ильяшуку.

— Еще надо подумать, — буркнул директор, — мне нужно устроить на квартиру токаря Сизова. Он грозится бросить работу, если я не предоставлю ему жилье.

— Сизов может подождать еще, — возразил Васильев, — я знаю его жилищные условия и могу вас заверить, что живет он неплохо — нанимает по недорогой цене приличную комнату, имеет все удобства. А вот товарищ Ильяшук действительно нуждается в жилье. Вы знаете, что он уже год ютится в клубе в крошечной комнатушке. Да еще сейчас к нему приехала на жительство жена. В клубе вообще не положено проживать частным лицам. Милиция может нас к тому же еще и оштрафовать за нарушение правил общежития. Да и подумать, как непорядочно с нашей стороны получается — пригласили человека на работу в клуб, обещали ему комнату и водим за нос вот уже год. А между тем Ильяшук зарекомендовал себя как хороший добросовестный руководитель оркестра, принимает самое активное участие в концертах, постановках и вносит ценный вклад в культурно-просветительную работу клуба. Он может от нас уйти. Поэтому, Родион Степанович, я убедительно прошу вас отдать эту комнату Ильяшуку. Ну, а как вы полагаете, товарищ Гордеев? — сказал Васильев, обратившись под конец к парторгу.

Молчавший до сих пор Гордеев высказался за предложение предзавкома, и это решило вопрос в мою пользу. Директор уступил и сказал:

— Давайте ваше заявление.

Я протянул заранее подготовленное прошение, и директор наложил резолюцию: «Комнату в доме 34 соцгородка закрепить за товарищем Ильяшуком М. И.».

Я уж не знал, как и благодарить Васильева.

— Ну что вы, что вы? Это мой долг отстаивать честных и добросовестных работников.

Взволнованный и радостный, побежал я к Оксане с приятной вестью. В тот же день я получил ключ от комнаты. Она находилась в коммунальной квартире двухэтажного кирпичного дома. Самую большую комнату занимал инженер-химик Иван Капитонович Брызгалов с женой, еще в одной комнате жила лаборантка гидролизного завода, которая приходила домой только на ночь. В квартире была общая кухня с плитой и духовкой, с дровяным отоплением (газа не было), ванная, туалет, центральное водяное отопление, словом, все, что надо. Для меня с Оксаной это была роскошь, о которой мы даже мечтать не смели. После тринадцатилетнего скитания по рабочим баракам и землянкам это и на самом деле была для нас роскошная квартира.

Когда мы открыли комнату, нашему взору предстало пустое неприбранное помещение. На полу горы мусора, У стены стоял старый истрепанный диван. На стенах видны были неисчислимые следы от заколачивания гвоздей непонятного происхождения. Другим «украшением» стен были многочисленные кровавые пятна — следы яростной борьбы с клопами бывшего хозяина.

Комнату нужно было обживать. А у нас, кроме чемодана с бельем, одеждой да небольшого набора кухонной утвари, ничего не имелось. Для спанья мы приобрели в магазине одну железную одинарную кровать, а вместо другой решили использовать оставленный диван. Стол из грубо сколоченных досок на двух больших деревянных козлах во временное пользование нам разрешил взять Губинский из клуба, а для сиденья мы приспособили длинную широкую доску на двух подставках. Вот и все. Много ли человеку надо?

Пришла первая ночь в новой квартире. Уставшие после трудов по устройству жилья, мы крепко заснули, я на кровати, Оксана на диване. Но не долог был наш сон. С темнотой на нас накинулись полчища голодных озверевших клопов. Когда мы включили свет, нашим глазам представилось жуткое зрелище: из всех щелей, дыр, отверстий выползали и двигались на нас сплошным потоком огромные массы клопов. Казалось, стены зашевелились. Это была армия паразитов, исполненная решимости съесть нас начисто. Они ползли отовсюду, но главная цитадель, откуда они делали набеги, была в диване, на котором спала Оксана. Крупные колонии их гнездились в дырках на стенах, в потолке, в оконных рамах, в дверном проеме, словом, всюду, где только были углубления и щели.

Конечно, о сне не могло быть больше и речи. Рано на рассвете мы выкинули во двор диван, оказавшийся даром данайцев, оставивших нам в наследство троянского коня, в котором затаились миллионы кровопийц.