Сталкер

ФЕНИКС

Глазами, полными слез, она пристально наблюдает за мной из своей клетки, мучительный взгляд на ее лице — восхитительное удовольствие.

— Скажи мне, что с ней все в порядке, — просит она. — Теперь у тебя есть все, что ты хочешь.

Я не верю ее притворству. Ее интерес к своей ассистентке настолько невероятен, что мне хочется расхохотался в голос. Ей все равно, жива ли девушка. Она никогда не заботилась ни о ком, кроме себя.

По крайней мере, это то, что я помню. Ванесса Старр всегда выбирает то, что подходит ей, а не кому-либо другому, даже если это означает, что другие будут страдать. Она и вся ее семья... их беспокоят только власть и деньги.

За исключением того, что никто из них не знает, что такое настоящая власть. Просто сидеть и манипулировать — это не власть. Это подлый, змеиный способ проникнуть в мир богатства. Он не даст вам реальной власти, как только охотники придут, чтобы поймать вас и упрятать в клетку, чтобы вы больше никому не смогли навредить. Знаете, кто обладает реальной властью? Охотник.

Я.

— Хочешь, чтобы я рассказал? Угадай, что? Нет, — говорю я, потирая ухо дулом пистолета.

Она хмурится.

— Я тебя ненавижу.

— Хорошо. Давай так и оставим, — отвечаю с улыбкой.

— Ты знаешь, я никогда не хотела тебя ненавидеть, но сейчас ты преуспеваешь. Хорошая работа, — усмехается она.

— Роль плохиша мне подходит больше, сладкие щечки. Это делает меня мной. — Я вынимаю из кармана сигарету и подкуриваю ее. — Ты не против, если я покурю здесь, не так ли?

Она морщится, но не отвечает. Сука.

Так было не всегда. Когда-то было время, когда я считал, что она мне нравится. Черт, я даже думал, что очень нравился ей. Черт, каким же я был идиотом, поверив женщине вроде нее.

— Тебе это еще аукнется, — говорит Ванесса, дергая прутья, словно они могут ослабнуть. Они не сдвинутся с места. Я очень тщательно и лично их проверил.

— Просто смотри. — Я делаю столь желанную тягу.

— Как только они поймут, что Пейдж пропала, ее семья начнет ее искать, — говорит Ванесса. — И сначала они направят полицию в мой дом.

Хохочу и подхожу к ее клетке, затягиваясь еще раз. На этот раз она не пятится, а держится за решетку, словно думает, что сейчас сможет выиграть. Похоже, она не понимает, что уже проиграла в момент, когда предала меня.

— Ты правда думаешь, что у нее есть семья? Ты когда-нибудь спрашивала?

— Ну… — она сглатывает. — А у кого ее нет?

Я улыбаюсь.

— У нее нет никого, кроме нее самой. А теперь у нее и этого нет.

Обожаю взгляд на ее лице, эти большие глаза, полные шока. Выдуваю дым в лицо Ванессы, заставляя ее закашляться.

Ванессе не нужно знать, что девушка все еще жива, хоть и брошена связанная в шкафу. Единственная причина, по которой я не убил девушку, в том, что Ванесса обещала без возражений сделать все, что я захочу. Так намного легче воплотить месть. Ну, а может быть, я пожалел девушку. Или нет. Я просто человек своего слова. Честь означает для меня многое, что также является причиной того, что я могу трахнуть Ванессу так, что она забудет, как ее зовут, потому что у нее чести нет.

Честь ни черта для нее не значит, поэтому сама девушка не значит ни черта для меня.

Как и все остальные в этом мире.

Меня ничем не пронять. Ничем.

Я не позволяю никому подойти ближе, и не позволяю себе чувствовать то, что она пытается заставить меня почувствовать своими крокодильими слезами. Я не поддаюсь эмоциям. Убийца без угрызений совести.

И все из-за нее.

Женщины... их хорошо лишь ломать.

Бросаю сигарету на пол и растаптываю ее.

— Итак... тебе тут удобно? — спрашиваю я, дразня.

— Нормально, — отвечает она. Кратко и колко, как раз, как мне нравится.

— Ты не выглядишь нормально.

— Да, вот что происходит, когда сталкер запирает тебя и убивает твоих любовников.

— А кто сказал, что я убил их обоих? Я не знаю, что случилось с Артуром.

— И тебе дважды насрать на то, чтобы выяснить, — добавляет она.

— И не поспоришь, — подмигиваю я. — Мне есть, чем заняться, извини.

— Дразнить и использовать меня. Вау, столько дел, — она делает вид, что зевает и продолжает смотреть на меня. — Скажи мне... ты получаешь наслаждение от убийства людей?

— На самом деле, да, получаю, — улыбаюсь я.

— Забавно, потому что я не таким тебя помню.

— Значит, ты ничего не помнишь, — отвечаю я, постукивая по клетке, чтобы подразнить ее. — Я всегда был жестоким придурком.

— Это я помню.

Смотрю на нее через прутья.

— Вот, что получаешь, общаясь с такими людьми, как ты.

Внезапно и она стучит по клетке.

— Это твоя вина в том, что ты стал убийцей. Не моя.

— О, да неужели? Последний раз, когда я проверял, я был не единственным убийцей в этом доме.

— Не смей снова обвинять меня.

Прищуриваюсь, хватаясь за прутья, пристально глядя ей в глаза.

— Ты знаешь, что это гребаная правда. Ты такая же убийца, как и я. По тебе, может, и не скажешь, но ты прогнила до самой сердцевины. — Я указываю себе на грудь для акцента. — Как червивое яблоко.

— Почему их нужно было убивать? Зачем?

— Кого? Твоих любовников? — произношу я, немного посмеиваясь. — Можно подумать, ты не хотела, чтобы они умерли, — рычу я. — Не надо. Мне. Лгать.