Сталки. Лес (СИ)

Но по самому приговорённому что-то не было видно, что ему нравятся – или хотя бы имеют для него значение условия содержания. Стан живым связанным камнем сидел на дощатом полу и тупо пялился в полумрак. Появления Ласа он сначала вообще не заметил, и лишь когда тот нерешительно кашлянул, обратил на него внимание.

– А, это ты… – пробормотал «подсталкр-гора» (подсталкром он уже как бы и не был, а вот «горой» – остался). – Поизмываться пришёл?..

– Нет, Стан, – произнёс Лас, усаживаясь рядом с ним на пол. – Только поговорить. Задать несколько волнующих меня вопросов, – потому что другого случая может и не представиться.

– Ну, валяй, говори, задавай свои вопросы, – сказал Стан почти что без интонации, и Лас понял, как же тот устал от сего с ним происходящего.

– Тогда, весной, в нашем первом походе, ты случайно промахнулся, бросив мачет?

– Да, случайно, – ответил Стан, чуть оживившись: в нём всколыхнулись недавние и потому ещё не успевшие потерять свою яркость воспоминания. – Да, случайно! – вдруг сорвался он на крик. – Я в мута целился, а не в тебя! И вообще – я начал ненавидеть тебя позже, когда ты увёл у меня из-под носа Ксюню! А потом нам сказали о готовящемся сталкатлоне, и я захотел на нём победить, а ты мне мог помешать! Я хотел стать сталкером, чтобы доказать девчонкам, что я круче тебя и всех остальных, чтобы они полюбили меня за это!..

В помещение заглянул один из «охранников», видимо, встревоженный донёсшимся шумом. Лас махнул ему: мол, не мешайте, всё в порядке, – и дверь закрылась, вновь оставив юношей вдвоём.

Тело Стана теперь, после этого признания, как-то странно колыхалось; убийца сидел, закрыв ладонями лицо, и весь ритмично от чего-то сотрясался. По характеру его дыхания – «прерывистому, неглубокому, неровному – Лас понял, что «подсталкр-гора» плачет, стал ждать, пока пройдёт эта внезапная вспышка эмоций, которые Стан за последние по меньшей мере десять лет на его глазах не проявлял ни разу.

Когда сдерживаемые рыдания поутихли и Стан отнял руки от лица, он уже снова был самим собой – такими, как раньше. Лас похлопал его по плечу:

– Скажи, именно из-за этого ты бросил мачеты в меня и Квильда, – потому что хотел отомстить за уведённых сталочек и обеспечить себе победу в сталкатлоне? Но ты не мог не знать, что у велков тоже есть головы на плечах и они на раз вычислят, что это ты всё подстроил!

– Как видишь, мог, – более-менее ровным голосом ответил Стан. – Тогда я думал лишь о том, что таким образом избавлюсь от двух главных соперников; а что будет со мной, – мне было наплевать. Как я теперь об этом жалею… Теперь я уйду в лес, и мне придётся прятаться от охотников из деревни, чтобы они меня не убили…

– Всё будет зависеть от направления, которое ты изберёшь, – сказал Лас. – Ты не знаешь, из какой точки деревни тебя будут изгонять в лес?

– С восточной окраины. Как раз от твоего дома. Да, это тоже моих рук дело, – ответил Стан на невысказанный вопрос собеседника. – А что? Ты думаешь, что не всё так плохо?

– Помнишь, я во время нашего первого похода увидел Трубу и какую-то странную штуку перед ней?

– Ну, и что? Хочешь, чтобы я притащил её в деревню и велки за это меня простили? Не выйдет…

– Да я не про то. Если ты пойдёшь туда, к Трубе, то ты будешь в относительной безопасности – сталкеры туда просто не ходят, боятся.

– Так ведь и я боюсь! Там же, наверное, вредов под тысячу или даже больше…

– По-моему, явно больше… Но и ты-то не клыпом шит – такой здоровый! Тебя никакие вреды не возьмут!.. Короче, просто иди туда и постарайся со всем этим разобраться. А заодно жди меня с Плющом: через некоторое время после сталкатлона мы обязательно к тебе заглянем…

– А Плющ не станет следовать своему долгу перед деревней и н прирежет меня при встрече, как сказали велки?

– Я смогу его уговорить. Ты же знаешь, как он по пустякам вечно нарушал правила, – нарушит и это. Ладно, всё, не могу долго с тобой болтать, а то могут что-нибудь заподозрить… Я пойду.

– Лас, – вдруг окликнул его Стан, когда юноша поднялся с пола и сделал было шаг к двери.

– Что? – обернулся Лас.

– Ты… – видно было, что этот вопрос даётся Стану с большим трудом, – ты… простил меня?

– Да, – ответил Лас, стоя на месте и глядя на дверь, словно собираясь «прошибить» её своим «дальновидением» и посмотреть, что там делают «охранники». – Ксюня тоже со временем сможет тебя простить: она понятливая… Лина вот не захочет ни в какую.

– А чихать мне на неё, – отмахнулся Стан. – Я тут подумал: Ксюня любит тебя, Лина любила Квильда… может быть, мне с этим делом просто не судьба, а?

– Возможно, – сказал Лас и подошёл к двери. Произнёс напоследок: – Помни, что я тебе сказал: иди на восток. – И он вышел, оставив сврестника уединённо дожидаться, когда приговор приведут в исполнение.

39

– …Как грустно, – сказала Ксюня. – Вас было четверо, теперь осталось двое. И всё из-за него.

– Стан просто поддался своим чувствам, – ответил Лас, поняв, кого имела в виду его подруга. – А сам он был таким, что… В общем, так получилось.

– Тебе что, не жалко Квильда?!