Стальная империя

Рванулись к глазам разноцветные боевые порядки, и шум битвы ворвался в уши. Поджарый гнедой жеребец легко вынес нойона в самую гущу битвы. Впрочем, в гущу князю было не нужно, ему б обойти, да только как тут обойдёшь, в подобной гигантской каше.

И тем не менее Баурджин сумел уклониться влево. Задержав дыхание, сунулся в клубы дыма… А когда вынырнул – нос к носу очутился перед здоровенным чжурчжэнем, настоящим богатырём на белом коне. Позади богатыря виднелись вооружённые люди – небольшой отряд, может быть, даже гвардия, Баурджину некогда было их рассматривать, он с ходу бросил коня в бой, целя в сопернику в грудь длинной кавалерийской пикой.

Пика скользнула по вражескому щиту. И тотчас же нойон едва уклонился от мощного удара палицы. Вот вражина опять замахнулся… Князь вытащил саблю и дал своему жеребцу шпоры. Ага! Вражий удар снова получился смазанным – дрогнул, отскочил в сторону конь, и чжурчжэнь, выругавшись, в ярости швырнул палицу, целя Баурджину в лицо. Ну и дурак. Не составило никакого труда пригнуться.

Подскочив ближе, нойон с силой полоснул саблей по щиту, ожидая неминуемого отбива… он и последовал, этот отбив, он и придал вовремя повёрнутому клинку такую силу, что тот прорвал вражескую кольчугу, вошёл в неё, словно в масло… Ну, пусть не словно в масло, но вошёл же!

Чжурчжэньский богатырь недоумённо дёрнулся, побледнел… и тяжело повалился с седла. Стоявшие за ним воины с воем бросились на князя… Но сзади уже наступали свои!

– Бей их, ребята! – оглянувшись, расхохотался князь.

И, подогнав коня, вихрем понёсся дальше. В суматохе ему удалось добраться почти до самой башни, вернее, до того, что от неё осталось. Почти удалось. Вот и парням-киданям тоже почти удалось. Вот они лежат в высокой траве – силач Джанг, красавчик Люэй, хитрюга и выжига Шань Ду… Значит, не успели, нарвались всё ж таки на вражью засаду. Что ж, придётся делать всё самому. Утешение одно – не зря скакал.

Спешившись, Баурджин размотал аркан и, раскрутив, набросил петлю на оставшийся в целости зубец. На самой вершине башни.

Оглянулся. Подтянулся. Полез.

Не то что бы было страшно, скорее как-то неуютно, что ли… В любой момент можно было ожидать стрелу. Пока спасало лишь то, что чужрчжэни слишком увлеклись битвой и ушли далеко вперёд. Однако, а вдруг мятежники из последних сил рванут в наступление? Что тогда? А тогда, уж наверное, лучше спрыгнуть…

Но Бог миловал, и князь спокойно добрался до вершины башни, где загодя были приготовлены заряженные взрывчатым зельем петарды.

– Отлично! – Осмотревшись, Баурджин потёр руки.

Всё было видно как на ладони – и серовато-жёлтые ряды мятежников, и – ало-зелёно-голубые – цзиньцев. Ну, вот туда вот… Вот, где совсем узенько. Ударить бы с тыла! Сейчас…

Поплевав на руки, Баурджин приладил на парапете бамбуковые трубки – ракеты. Одну – жёлтую – направил вертикально вверх, другую – красную – как раз туда, куда надо, на ту самую узость. Вытащив кресало, поджёг фитиль и, подавшись в сторону, зажал руками уши. Со свистом ушла вверх бамбуковая труба… с грохотом разорвалась в небе на тысячи солнечно-жёлтых осколков. Прямо Новый год… Только вот нет поздравлений партии и правительства. «Дорохгие товарищи…»

Честно сказать, Баурджин (Иван Ильич Дубов) недолюбливал Брежнева, ему куда больше импонировал деятельный и подтянутый Косыгин…

Ах вы, гады!

Пущенная снизу стрела едва не угодила нойону в глаз. Укрывшись за уцелевшими зубцами, Баурджин осторожно выглянул и чертыхнулся, узрев внизу человек десять цзиньцев – вероятно, арьергард или боевое охранение. Оп! Выбив каменную крошку, чиркнула по зубцу стрела. А вот ещё одна, ещё… Чёрт побери, а ведь и не высунуться! Хорошо стреляют, сволочи. А зачем им стрелять? Да ясно зачем – чтоб не высовывался. Значит, кто-то решил забраться на башню. Ну да, во-он тот дальний зубец захлестнула ремённая петля. И – тот… И этот…

Господи… Если б не стрелы… А ведь они его скоро достанут, эти цзиньцы. Ишь как слаженно действуют. Эх, была б гранатка… Гранатка… Баурджин заинтересованно осмотрел оставшиеся ракеты. Если ситуация не изменится, – а похоже, она вовсе не собиралась меняться, – чтобы указать направление наступающим, ему понадобится только одна, вот эта – красная. А эти две – синяя и зелёная. Вот вам и порох. Гранатки!

Связав обе ракеты вместе, Баурджин поджёг шнуры и, выждав требуемое время, швырнул импровизированные гранаты вниз, на головы цзиньцам. Громыхнуло с такой силой, будто нойон и в самом деле бросил гранату. Пока противники приходили в себя, князь быстро пересёк открытое пространство между зубцами и перерезал накинутые петли. И осторожно выглянул… Трупы – один, два… семь! Семеро. Вот это рвануло!

Вжик! Снова прилетела стрела! Да сколько же их там, этих цзиньцев? Нойон невольно улыбнулся – сколько? Шестьдесят тысяч!