Стальная империя

Так ведь и господин Бао Чжи ничуть не менее учтив и приятен. Ах, ах, какой у вас цветник, уважаемый господин Пу Линь, это у вас что? Ах, розы… Надо же, розы. Не узнал! А почему они синие? Ах, особый сорт… Да вы просто волшебник, любезнейший Пу Линь, просто волшебник… А как мне понравился тот труд Сыма Цянь, что вы мне дали, редкостная по своей мудрости книга, а как написана! Ах, если бы все так писали, но, увы, увы, нет сегодня в людях прежнего благолепия, а ведь хотелось бы, хотелось бы узреть что-либо подобное… вот, как в общении с вами, глубокоуважаемый господин Пу Линь!

Стоявший в глубине двора, перед сложенной от ветра стеночкой, господин Пу Линь – каллиграф и собиратель старинных рукописей – даже и не пытался скрыть удовольствия. Ещё бы – не каждый день удаётся пообщаться с таким вежливейшим и приятнейшим во всех отношениях человеком, как этот господин Бао Чжи. Пусть он даже и варвар – наполовину тангут, – но тем похвальнее та страсть, с которой он пытается приобщиться к ханьской культуре. Ах, почаще бы встречались на жизненном пути подобные люди!

– Заходите-ка вечерком на чашку чая, господин Бао Чжи, – наконец пригласил каллиграф. – Посидим, посмотрим рукописи, картины. Похвастаюсь, у меня прекрасные свитки эпохи Цин – «горы и воды», «цветы и птицы». А какие стихи я вам прочту?! Ли Бо! У меня его – три книги. Вы любите Ли Бо?

Бао Чжи застыл, словно громом поражённый, и, картинно приложив руку к сердцу, воскликнул:

– Ли Бо! Люблю ли я Ли Бо?! Я просто обожаю Ли Бо, любезнейший господин Пу Линь.

Император войска посылает на север пустыни.
Напоим перед дальним путём в наших реках коней… –

громко продекламировал Бао Чжи, и сосед его, каллиграф Пу Линь, тотчас же подхватил тему:

Сколько битв предстоит нам, и сколько их было доныне…
Без конца этот спор у владык: среди них кто сильней?

Ах, поистине, какой славный человек этот господин Пу Линь!

– К сожалению, вынужден вас огорчить, любезнейший сосед. – Вздохнув, Бао Чжи грустно развёл руками. – Как раз сегодня вечером я приглашён на ужин к некоему господину Лу Синю, вы его, верно, знаете?

– Лу Синь, Лу Синь… – Каллиграф наморщил лоб. – Не тот ли это Лу Синь, что живёт у площади Тигра? Его дом покрыт зелёной черепицей, как и положено шэньши. Он, кажется, следит за чисткой городских уборных?

Бао Чжи кивнул:

– Да, он за этим следит. И ещё – за чистотой городских улиц в западном округе, за банями и за рынком. Ну, там есть такой небольшой…

– Знаю, знаю, – рассмеялся Пу Линь. – Там иногда продают неплохие вещи. Этот господин Лу Синь, кажется, весьма молод и большой модник?

Бао Чжи улыбнулся:

– О, да. Очень большой.

Соседи ещё немного поговорили, обсудили погоду, виды на урожай и последние городские новости, а засим и расстались, уговорившись обязательно встретиться завтра.

Бао Чжи – Баурджин, кто же ещё-то? – зашёл на минутку в свой дом – переодеться и взять зонтик от солнца. Старый слуга, откликавшийся на простое имя Лао – «старик», деловито шаркал метлою по небольшому, вымощенному аккуратными каменными плитками дворику. При виде хозяина старик улыбнулся и, прервав работу, почтительно поклонился:

– Как господин Пу Линь? Вы ведь с ним разговаривали?