Стальная корона

Наемник вновь улыбнулся, на сей раз злобно-торжествующе. Он был целиком согласен с понтификом насчет последнего. У Кресцентия не было шансов навредить его патрону.

В дверь даже не постучали, а осторожно так поскреблись. Ди Торрино привычно набросил на голову капюшон и быстро переместился к портьере, за которой и скрылся. Привычные уже действия. Понтифик еще с самого начала приказал ему в таких случаях скрываться за портьерами и ждать. Если будет дан знак – вмешаться. Иной знак – выскользнуть через потайной проход, который можно было использовать лишь для выхода отсюда, но никак не для входа. Механизм иного не позволял, как и было задумано заказчиком в папской тиаре.

И уже скрывшись в привычном для себя месте, ди Торрино увидел, как к понтифику, после предварительного доклада одним из папских прислужников, заходит еще один из тех, кто относился к числу ближайших помощников – аббат Майоль Клюнийский. И этот визит сегодня был неожиданным. Мало того, аббат очень просил принять его как можно скорее вследствие «очень важных для Святого Престола известий».

Для самого понтифика это тоже оказалось неожиданностью. Иоанн XV изумленно посмотрел на вошедшего Майоля. Поприветствовал его со всем уважением к соратнику и союзнику в деле укрепления власти Рима, настоятельно предложил сесть в кресло и не подрывать хрупкое здоровье излишними усилиями. Зато потом прямо спросил: – Что тебя привело сюда сегодня, Майоль? У меня была важная беседа, которую я вынужден был прервать, узнав, что ты ищешь встречи со мной.

– Ко мне с утра пришли сначала люди Иоанна Кресцентия, а потом и он сам. Он сам, ваше святейшество! – аббат Клюнийский с трудом выталкивал из себя слова, не в силах как следует отдышаться после ходьбы. – Уверяет, что его люди не причастны к покушению на императрицу-мать, что это происки какого-то из его врагов.

– Какое мне должно быть дело до трудностей того, кого я никак не могу считать своим союзником и даже стоящим в стороне?

– Но вы же… Ваша речь!

– Правильно, речь моя. Она удалась. А подозрения, павшие на род Кресцентиев, для меня как манна с небес! Майоль, верный мой помощник, неужели ты не видишь, какой повод представился изгнать Кресцентиев из Рима? Сейчас у них поубавилось сторонников, немалая их часть выжидает, чем все закончится.

Майоль стал хватать ртом воздух, словно рыба, которую вытащили на воздух. Происходящее… не совсем укладывалось в его голове. Но он попытался успокоиться и снова донести до понтифика свое видение событий. На этот раз более подробно. Ведь, по его мнению, лишь недопонимание могло вызвать у Иоанна XV такую реакцию. И еще он забыл! Он действительно забыл!

– Простите, ваше святейшество, память меня порой подводит. Я забыл передать, что Иоанн Кресцентий, сожалея о бывших у вас разногласиях, предлагает забыть это и начать… относиться друг к другу более дружественно.

– Усадили на противень с раскаленными угольками, так сразу дружить захотел, – хмыкнул ди Галлина Альба. – А до этого на всех углах Рима его люди орали, что меня надо сбросить со Святого Престола и, привязав к ослу, изгнать за стены Вечного города. Нет, Майоль, прощать врага, особенно такого опасного, вредно для благополучия, здоровья, а порой даже жизни.

– Ваше святейшество, позвольте…

– Конечно позволяю, дорогой мой Майоль. Я хочу понять тебя, хоть пока и не получается. Зачем мне помогать ему?

– Да потому что его бегство со сторонниками или бунт расколют Рим! – вскрикнул аббат. – Прольется кровь, начнется раздор. Я больше всего боюсь, что вернутся времена одного из ваших предшественников, Иоанна XII.

Слова Майоля сильно не понравились Иоанну XV. Особенно высказанное таким тоном мнение о временах Иоанна XII, которого он считал одним из наиболее могучих властителей патримониума святого Петра. Но прежде чем составить окончательное мнение, нужно было уточнить.

– Мы часто говорили о необходимости увеличить власть матери-церкви, чтобы Святой Престол занял подобающее своему величию место, чтобы Папа не назначался волею императоров, а выбирался по совсем иным традициям, которые мы должны были заложить. Неужели что-то изменилось?

– Недостойно наместника Бога на Земле, викария Христа и его приближенных использовать такие методы. Такие грехи не искупить никакими молитвами! Всего, о чем мы говорили, ваше святейшество, можно достичь иначе. И первым из шагов может стать принятие руки дружбы от недавнего своего врага, – Майоль схватился за нагрудный крест так крепко, что пальцы побелели. В такие мгновения он не говорил, а скорее вещал, словно на проповеди. – Подумайте. Как это воспримут простые христиане. Жители Рима, доселе склонные думать о вас не столь восторженно, как полагается по отношению к Папе Римскому! Поступающий согласно заветам Господа нашего, прощающий врагов своих… Все гнусные обвинения в кумовстве и распутстве просто отпадут, никто более не осмелится обвинять вас…