Стальная корона

Видок у Эрленда перед отъездом был откровенно довольный. Причина? Знакомая и очень сексуальная, мне не понаслышке знакомая. Я про Елену, которая сноровисто проскользнула в постель к сыну Хакона, причем не столь удовольствия ради, сколько для пользы дела. А там, в промежутках между интимными радостями, прощупывала норвежца насчет намерений его папаши. Оказалось, никаких подводных камней не было. И не мелочь, и приятно. Главное, что все остались довольны. Елена – приятно проведенным временем и полученными сведениями, Эрленд – по сути тем же самым. Да и намекал своей нечаянной любовнице, что будет рад при случае продолжить знакомство. Хотя… зная нелюбовь сестричек к продолжительным связям… сомнительно.

Оставалось лишь попрощаться с Йомсборгом на достаточно долгий срок. Надеюсь, что в следующий раз, когда меня сюда приведет необходимость или просто желание посетить это место, он уже будет полностью отстроен. И с дружелюбностью местной власти проблем не возникнет!

Интерлюдия

Март (бересень), 990 год. Рим

Рим гудел как растревоженный пчелиный улей. Гул начался три дня назад и не стихал. Более того, все, от последнего простолюдина до патрициев из знатнейших семей Романии, понимали – это только начало.

Покушение! На императрицу-мать! На регентшу, одну из двух, которые и управляли громоздким телом и сложной душой Священной Римской империи. И пусть оба фанатика были убиты – один бдительной охраной, а другой случайно завидевшими угрозу добропорядочными и христолюбивыми римлянами, – это не отменяло случившегося. Императрица-мать пока еще не уехала из Вечного города, но скрылась в одном из дворцов и окружила себя несколькими кольцами охраны. По слухам, она не собиралась покидать город до тех пор, пока не будут найдены и показательно казнены те, кто вложил в руки безумцев остро отточенные кинжалы. Да и хранитель Святого Престола, викарий Христа Папа Иоанн XV произнес пылкую речь. В ней он грозил преступникам карами земными и небесными, обещая сделать все, чтобы злодеяние не осталось безнаказанным не только для задумавшего оное, но и для его самых отдаленных пособников.

Речь была впечатляющей, зажигающей, напутствующей. Ну да чего иного следовало ожидать от наместника Бога на Земле. Был ею доволен и сам ди Галлина Альба. Не зря же эта речь была заготовлена еще задолго до состоявшегося покушения. А вдохновение… Ощущения от удачно воплощенного в жизнь замысла кружили голову не хуже старого вина, придавали легкость мыслям и огонь произносимым словам.

Тот же самый огонь не оставлял понтифика и тогда, когда он явился в дворец, где находилась немного испуганная и очень сильно злобная Феофано, императрица-мать. Ни малейших подталкиваний императрицы в нужную ему сторону! Просто выражение сочувствия, заботы, готовность оказать любую помощь словом и делом. Не зря же он привел с собой один из наемных отрядов, каковых в Италии всегда хватало. С указанием окружить дворец, где расположилась регентша империи, кольцом охраны. Еще одним кольцом, в добавление к уже существующим.

Подобные проявления заботы и тревоги были приняты Феофано… надлежащим образом. В «искреннюю любовь» понтифика к тем, кто сильно влиял на большинство его действий, хитрая византийка не верила, но вот в то, что Иоанну XV, с его врагами внутри самого Рима, требуется и будет требоваться помощь империи… О, вот в этом она была уверена! Нынешний Папа в ее глазах не дотягивал до действительно сильной фигуры, не говоря уже о том, чтобы у того появилось желание стать не фигурой, но игроком. Отсюда и… не то чтобы доверие, но полная уверенность, что понтифику никак не выгодна ее смерть.

Так оно и было. Именно смерть Феофано как раз и не входила в замыслы Папы. Зато немного напугать, разъярить и натравить на своего главного в Риме врага – это совсем иное дело. А следы… Джованни ди Торрино, его невидимая смертоносная тень, заблаговременно позаботился о том, чтобы от обоих мертвых фанатиков был проложен след. Один из них вел к племяннику Иоанна Кресцентия, другой же к вроде бы независимому патрицию, но который не так давно задолжал роду Кресцентиев немалую сумму. Следы были не то чтобы лежащие на поверхности, следовало как следует поискать, прежде чем обнаружить их. Но Джованни ди Галлина Альба верил в то, что в охране Феофано служат истинные мастера своего дела. Хоть один да найдут!

Правильно верил! Нашли именно один, зато ведущий к племяннику Иоанна Кресцентия. Ди Торрино даже изволил сильно удивляться, потому как этот след был скрыт несколько лучше, чем второй. Хотя не было никакого различия, нашли бы люди регентши один след, второй, либо оба сразу. Результат все едино был нужный для понтифика – императрица-мать нашла того, на кого падало подозрение не просто в причастности, а в самой подготовке неудачного покушения на ее жизнь. Да и причины у рода Кресцентиев имелись значительные.