Стальная корона

Сразу запылали твердыни епископов в Бранденбурге, бывшем Браниборске и Хафельберге, оказался снесен до основания монастырь-крепость в Кальме. Ну а ретивые в насаждении новой веры огнем и мечом были отправлены прямиком к своему богу. Порой и тем же самым способом, в распятом на ближайшей стене виде. Венеды умели мстить, а еще любили это занятие.

Умелые воины, ведомые опытными полководцами, венеды с ходу взяли Ольденбург, Гамбург, множество иных крепких мест. Имперцам лишь чудом удалось защитить Магдебург, ведь с его падением был бы открыт очень удобный путь к внутренним землям, которые являлись куда более беззащитными, чем порубежные маркграфства.

Впрочем, рывок за Эльбу все же состоялся, но свежесколоченный Венедский союз, столкнувшись с собранными со всех мест имперскими войсками на реке Таннер, не смог опрокинуть германцев. Огрызаясь короткими контратаками, венедско-датские войска отошли обратно, за Эльбу. Военные действия, конечно, не остановились после того сражения. Венеды все так же атаковали, только уже не большим войском, а отдельными отрядами, бьющими по разным направлениям. Подобного напряжения у границ империя долго выдержать не смогла, потому и утерлись, понеся потери как в людях и землях, так и во влиянии. Полновесная вышла оплеуха для Оттона II, нечего сказать. А ответить тому было уже нечем, собранные силы поистощились. А затягивать войну с венедами было опасно. Могли начаться неприятности в других пограничных землях.

В итоге Священная Римская империя потеряла практически все, что приобрел Оттон Великий восточнее Эльбы. Остались только сильно урезанные маркграфства Лаузиц и Мейсен.

Петр Стоянов поморщился, словно от внезапно накатившей и весьма сильной зубной боли. Ведь все шло так хорошо до этого восстания. А после… Маркграф Одо Лаузицкий, чьи владения оказались изрядно урезанными, свирепствовал, обрушивая свой гнев на находящихся под его властью славян. И даже те из них, кто принял новую веру и всячески показывали свою верность, были под подозрением. Вне оного находились лишь те, кто явно и открыто проявил себя в противостоянии с соплеменниками. Те, для кого не было дороги обратно.

Не было дороги и для Петра с его отцом. Для подавляющего большинства своих соплеменников они были пусть и не особенно рьяными, но верными сторонника венедской власти. Почитателями исконных богов. Хотя и к представителям новой веры, включая жрецов, относящимися без озлобления. На деле же все было гораздо сложнее…

Епископ, в ответственность которого входили земли маркграфства, уже давно имел дела с отцом Петра, тогда еще Богуслава. Понимая, что венеды, а особенно лютичи – народ гордый и ненавидящий склоняться перед кем бы то ни было, он хотел знать о настроениях. Не просто так, а чтобы заблаговременно почуять угрозу. Для этого требовались прознатчики из числа тех, кому славяне-идолопоклонники верили бы как себе. То есть такие же славяне, но крепко связанные со слугами Христа. И подобные отцу были наилучшим выбором.

Никаких открытых выступлений на стороне им-перцев. Зато как бы поддержка недовольных, помощь им деньгами, сведениями, оружием в случае нужды. И аккуратное уведомление покровителей из церкви, что должно было помочь разгромить мятежников еще до того как запылает разожженный идолопоклонниками пожар.

Должно было. Но не помогло. Просчитались как светская, так и духовная ветви власти завоевателей. Венедская ярость и ненависть оказались сильнее, да и на столь быстрое развитие восстания имперцы не рассчитывали. Итог всем известен. Образовавшийся Венедский союз, значимые потери для империи. Ну а для подобных Петру Стоянову и его отцу – неизвлекаемый крючок со вкусной наживкой. Обещание сделать важными людьми на заново завоеванных землях. А пока этого не случилось… просто деньги. Ах да, еще полная безопасность, что подразумевалось.

А как сделать так, чтобы такие люди приносили наибольшую пользу? Все просто – сделать их важными фигурами в игре под названием «отбей у империи оставшиеся венедские земли». Вот так все и получилось. Одной рукой тот же Богуслав, в тайном крещении принявший имя Петр, организовывал недовольных славян маркграфства Лаузиц, а другой делал так, чтобы они не наносили существенного вреда. Сложно? Бесспорно. Но пока это удавалось. Особенно учитывая то, что он был не один такой, а за спиной присутствовала вся мощь как Священной Римской империи, та и, что куда серьезнее, принадлежащая самому Святому Престолу. Тому самому, который и был его истинным хозяином.