Стальная метель

— Да, но я родилась в городе, и у меня нет своего Камня.

— Можно поговорить с Камнями предков. Если я ничего не путаю, мы с вашим отцом родом из одних таин. Я собираюсь в родные места, как только прочно ляжет снег. Хотите со мной?

— Да, я… наверное, хочу. Но как скажет отец…

— Я могу поговорить с ним сама.

— Если можно…

— А почему вы так его боитесь, бесценная Сюмерге? Это не похоже на дочернюю любовь.

Сюмерге закусила губу. Подумала.

— Он не смог отказать Фрияну, когда тот послал подарки. Не посмел. Но он почему-то очень не любит Фрияна. Я не знаю, почему.

— Это бывает. Иногда отцы очень не любят тех, кто забирает у них дочерей. Потом это проходит.

Сюмерге пожала плечами и отвела глаза. Было понятно, что она недоговаривает, не хочет произносить вслух какие-то важные слова. Вальда тут же перевела разговор на другое.

— Госпожа Сюмерге, я хочу попросить вас остаться со мной на ужин. Просто так. Посидим, поговорим. Я… очень соскучилась по Ягмаре… вы меня понимаете?

— Я бы с радостью, но у нас гости, и отец велел быть к ужину хорошо одетой и весёлой. Спасибо вам за добрые известия, теперь я не буду плакать каждые четверть часа… Простите, что отказываюсь, но иначе не могу.

— Не стану настаивать, но буду сожалеть, — сказала Вальда и, встав, подала руку Сюмерге. — Так или иначе, но до скорой встречи. Зима близко.

Проводив Сюмерге, Вальда вернулась к Колушке. Та сидела, опёршись щекой на руку, и что-то тихо напевала про себя.

— У неё тоже сны, — сказала Вальда. — Это не просто так.

Колушка кивнула и продолжала тихо, на грани слышимости, тянуть заунывно: «…под Камни ляжем, покой нам будет…»

Допев, встряхнула головой и потянулась к кувшину.

— Заночую я сегодня у тебя, матушка. Покараулю твой сон, авось что-то и пойму…

Всего пять дней пришлось дожидаться мороза и снега…

Ехали на трёх санях: на первых сама Вальда, Колушка и Сюмерге, прикрытые медвежьими шкурами, на вторых четверо молодых стражников из кочевников, охранявших табуны, — зимой им всё равно не было применения, — на третьих — припасы для себя и лошадей, а также богатые подарки для родни. Рядом с каждыми санями бежали по два коня, осёдланных, но порожних — так, на всякий непредвиденный случай.

Тревожными слухами полнилась земля…

Летом путь до таин занимал семь дней, сейчас Вальда рассчитывала управиться за пять. Ночевали в тёплых шатрах, обогреваемых медными киммерийскими треножниками — в них дрова и угли медленно истекали теплом до самого утра. Еду готовила работница Галаха, которая обрадовалась возможности навестить родителей и родные Камни и даже отказалась от дополнительной платы. Всё было бы хорошо, да только сны Вальды становились всё плотнее и неотличимее от яви…

Действительно, к исходу пятого дня показались родные места: высокий красный берег, на котором не задерживался снег, сваливался к реке, и могучий бор поверху. Надо было проехать вдоль реки направо, там будет удобный въезд и дорога, ведущая к родным сёлам и таинам. Но засветло уже не успеть, придётся ещё одну ночь ночевать в шатрах…

Этой ночью Вальда видела себя самою — крошечную, одинокую, затерянную среди заснеженных лесов и лугов, но видела сверху — как будто кто-то громадный, могучий, безжалостный ищет её, ходит над ней кругами, как орёл над куропаткой, но почему-то не может найти, взгляд его не задерживается на ней, соскальзывает, уходит дальше, возвращается назад — и снова соскальзывает… и так бесконечно, раз за разом, а она стоит, продуваемая всеми ветрами, замерла в надежде, что её так и не заметят, а взгляд всё возвращается и возвращается к ней… но всё равно не задерживается, как будто тут и нет никого.

Утром она чувствовала себя настолько вымотанной, что даже Сюмерге обратила на это внимание.

— Матушка, вы не больны?

Они уже перешли на домашний язык.

— Нет, доченька, это всё то же самое. Давний мой безвинный грех меня преследует и здесь. Ты сама-то как себя чувствуешь?

— А мне легче. Те же странные сны, но они уже не страшные, не душные. Наверное, с Фрияном всё обустроилось…

— Это хорошо. Ягмара не появлялась больше?

— Нет. Вообще никого из знакомых. Какой-то старик с бородой… но я его не помню. Но будто бы вокруг спокойно.

— Это хорошо… — повторила Вальда.

Но и потом, в санях, она чувствовала беспокойство и часто смотрела в небо, как будто хотела — и боялась — увидеть того, кто её высматривал ночью.