Стальная петля

Зачем я занимался этими поисками, зная, что встреча с драконом не сулит мне ничего хорошего? Трудно сказать. Это в последние двое суток моя жизнь обрела конкретную и, казалось бы, достижимую цель, которой я лишился много лет назад, когда понял, что и в Зоне мне не избавиться от моего паразита. А до вчерашнего утра я скитался по локациям, запутывал следы охотникам за алмазами да лелеял надежду, что однажды мне выпадет случай, подобный тому, какой выпал вчера. Периодически – раз или два в месяц – меня находил Мерлин или его люди, которые поручали мне какую-нибудь посильную работенку. В остальные дни я был волен делать все, что душа пожелает. И поскольку мой выбор занятий не блистал разнообразием – забиться в нору и медленно сходить с ума, как это делал Упырь, или скитаться по Пятизонью в поисках счастья, – то и выслеживание драконов со временем превратилось для меня в основное хобби.

Мне было невдомек, что предпринять, если я все-таки выслежу свой «борт шестнадцать». Я не чувствовал за собой моральный долг убить чудовище, к рождению коего был косвенно причастен. Я сам являлся по сути таким же чудовищем. Коварным монстром, которого требовалось давным-давно уничтожить, дабы он не заражал сталкеров алмазной лихорадкой, со всеми вытекающими из нее последствиями и реками крови.

Возможно, за пять лет от моей руки погибло даже больше покушавшихся на меня людей, чем их уничтожила за это же время моя мутировавшая «Пустельга» – разумеется, если она все-таки уцелела. Быть может, я искал ее, повинуясь инстинктивному желанию обрести родственную душу, пусть даже при этом нам никогда не довелось бы подружиться. Однако, твердо зная, что «шестнадцатый» жив, я был бы уверен в том, что не одинок, ведь здесь – за Барьером – присутствовала неотъемлемая часть прежнего мира лейтенанта Хомякова.

Я не мог вступить в прямой контакт с «Пустельгой», но подать ей знак было в моих силах. Одним из самых излюбленных мест обитания драконов являлся остров Серебряный Бор – тот, что находился на Москве-реке. Что привлекало туда винтокрылых биомехов, неизвестно, но мимо него не пролетал ни один появляющийся в Курчатнике дракон. Будучи в курсе этого, я взобрался пару лет назад на крышу Ледового дворца спорта в Крылатском и начертал на ней яркой краской гигантскую надпись: «Борт 016. Кайман. Тольтек. Марга». После чего проделал то же самое на крышах зданий, которые располагались вблизи остальных известных мне «драконьих базаров» в других локациях Пятизонья.

Мой расчет был элементарен. Начертанные мной послания не могли остаться незамеченными идущими на посадку драконами. И если при виде моего привета в мутировавшем электронном мозгу «шестнадцатого» вдруг возникнет ностальгический проблеск, биомех наверняка спустится на ту же крышу и оставит на ней ответный знак. Или, на худой конец, следы от когтей – красноречивый намек на то, что я был не прав и мне лучше держаться отсюда подальше.

Миновало два года, но ни знаков, ни следов рядом с моими надписями так и не появилось. И лишь вчера, когда я уже и не чаял, что мой сигнал дойдет до адресата, Жорик огорошил меня известием о любопытном драконе, который настойчиво крутился над крышей Ледового дворца. Вот почему в кратере при встрече с этой тварью я таращился на нее, как загипнотизированный. Вот почему данное ей Ипатом имя Сикстинья показалось мне очень подозрительным. Вот почему сейчас, когда дракон попирал меня лапой, я не прощался с жизнью, а смотрел во все глаза на едва заметный бортовой номер «Пустельги». Смотрел и понимал, что более неудачного времени и места для нашей с ней встречи судьба нам подарить не могла…

– Отставить Сикстинью! – громко проговорил я, стараясь придать голосу прежний командный тон, каким я всегда беседовал со своим виртуальным штурманом. Получилось, честно говоря, не очень убедительно. Ну, а что вы хотели? Попробуйте-ка сами покомандовать драконом, который держит вас в когтях, будто ястреб – дрожащего воробышка. И все же я решил идти до конца, потому что иные средства борьбы за свою жизнь были мной полностью исчерпаны. – Отставить Сикстинью! – решительно повторил я, косясь на приближающихся рыцарей. – Тебя зовут Марга! Мар-га, понимаешь?! А я – Кайман! Ну-ка вспомни: Кайман ко взлету готов! Повторяю: Кайман ко взлету готов!

– Ыр-р-р-г-г! – раскатисто пророкотал дракон, шибанув по песку хвостом. – Мыр-р-рг-га-а-а!

– Штурман Марга! – четко, с расстановкой произнес я. Биомех после этих слов мотнул мордой, как будто нюхнувшая перца собака. – А я – лейтенант Геннадий Хомяков! Кайман!

– Айм-м-м-м! – промычал монстр и яростно скребанул свободной передней лапой по песку. – Хайм-м-м-ма-а-ан!

– Отлично, Марга! – воскликнул я, хотя на самом деле ничего отличного не происходило. Дракон просто повторял за мной слова, как попугай, а его когти все так же держали меня скованным по рукам и ногам. – А теперь взлетай! Курс: три километра на северо-запад! НИИ оптики! Вперед!