Стальная петля

На сей раз биомех взревел так, что задрожала земля, а по речной поверхности пошла рябь. Удерживавшая меня драконья лапа взметнулась вверх и тут же с лязгом опустилась обратно. Но не на то же место, а правее. Она вонзилась когтями в песок с такой силой, что угоди я под этот удар, он вмиг перерубил бы меня пополам. Хвост разгневанной твари мотнулся туда-сюда, вздымая за собой пыль и бороздя крюком берег.

Узловики в замешательстве остановились, не дойдя до нас всего три десятка шагов. Ипат вытянул вперед руку и, закатив глаза, попытался воздействовать на дракона своей мнемотехнической магией, очевидно, решив, что тот ненароком вышел у него из-под контроля. Биомех отшатнулся, словно цирковой тигр, получивший от дрессировщика по морде плеткой, и попятился, но, сделав пару шагов, остановился.

– Мар-р-р-га! – гораздо отчетливее и не так грубо произнес он, как будто настраивая свой звуковой процессор на нужную частоту. – Кайм-м-манн-н!

Ипат вытянул вперед и вторую руку, явно смекнув, что произошедший сбой гораздо серьезнее, чем ему представлялось. После чего, приняв полноценную боевую стойку, начал свой шаманский танец – такой же, какой он исполнял вчера на Живописном мосту. Собратья без напоминаний вскинули оружие и, обступив командира, стали его прикрывать. Полностью отрешенный от реальности, он был фактически беззащитен и потому позарез нуждался сейчас в телохранителях.

При всей самоотдаче, с какой мнемотехник делал свою работу, куда интереснее было, однако, следить не за ним, а за мишенью, которую он подверг телепатической атаке. Дракон, припав передними лапами к земле, мотал хвостом из стороны в сторону, будто изготовившаяся к прыжку кошка. Я не силен в психологии животных, но вряд ли подобная поза означала, что зверь покоряется воле укротителя. Больше походило на то, что в этот раз тварь не желает сдаваться так легко и вообще ее терпение вот-вот лопнет.

Я понятия не имел, как мне помешать Ипату вернуть контроль над биомехом и потому решил, не мудрствуя лукаво, продолжать настойчиво бить в одну точку. Тем паче, предыдущие удары по ней показали, что она у «шестнадцатого» – болевая.

– Марга, я отдал тебе приказ на взлет! – сострожился я. – Если ты сейчас же не подчинишься, я извещу о твоем отказе Тольтека! Немедленно свяжись с ним и доложи, что происходит!

За рокотом и шипением, вылетевшим из железной глотки монстра, узловики вряд ли могли понять, о чем я с ним говорю, – вероятно, полагали, что пленник с перепугу несет всякий вздор. Но дракон слышал меня превосходно. И, кажется, не только слышал, но и делал из этого одному ему понятные выводы.

– Тольтек! – проговорил «шестнадцатый» голосом, в котором – я был готов поклясться! – прозвучали знакомые мне интонации Железной Леди. – Кайман! Марга! Приказ-з-з на вз-з-злет! Файс-с-с… семзаг-г-г… загр-р-р!.. Вос-с-с… сек-к-к!..

Монстр начал заикаться, как будто его звуковой процессор не справлялся с нагрузкой. Или это Ипат мало-помалу одерживал верх над заартачившимся драконом?

Нет, насчет последнего я ошибся, в чем убедился практически сразу же. Припавший к земле, дергающийся биомех вдруг словно стряхнул с себя оторопь, выпрямился и развернул пропеллеры с решимостью выхватившего меч самурая. А потом шагнул ко мне и вновь сграбастал меня когтистой лапой.

Исполняющий свою боевую пляску мнемотехник отпрянул и схватился руками за голову. Колени его подкосились, и он, все еще дрожа, рухнул ниц на песок. После чего начал кататься по нему, не открывая глаз и продолжая биться в судорогах.

Телохранители Ипата расступились в замешательстве и не зная, как на это реагировать. Впрочем, когда дракон запустил винты, один из узловиков – видимо, второй по старшинству среди них – вмиг осознал всю ответственность момента. И, смекнув, что Сикстинья вот-вот утащит драгоценного пленника, скомандовал: «Огонь!»

Однако эту команду расслышали не только рыцари. Прежде чем их пальцы нажали на спусковые сенсоры «карташей» и армганов, биомех рванулся, развернулся мордой ко вскинувшим оружие стрелкам и «плюнул» в них очередью из бортового орудия.

Расстояние между нами было слишком коротким, а тридцатимиллиметровая вертолетная пушка – слишком скорострельной, чтобы дать узловикам даже малейшую возможность выжить. Превентивный драконий удар всего на миг опередил грозивший нам шквал пуль и лучевых импульсов. Но именно этот миг решил исход нашей молниеносной схватки. Все шестеро охотников за две секунды превратились в жалкие ошметки. Они кровавым дождем разлетелись во все стороны и оросили собой берег вокруг корчившегося в конвульсиях Ипата.

Над ним пронесся целый рой снарядов, но попал ли хоть один из них в мнемотехника, я уже не видел. Разделавшийся с противниками дракон взмыл в воздух, развернулся и, задрав хвост, полетел в сторону заката. А точнее, на северо-запад. Туда, куда я и приказал лететь этому чудовищу…