Стальная петля

Наш полет продлился не больше полутора минут и завершился на крыше высокой бетонной башни без окон. Она торчала на территории НИИ оптики и, судя по всему, являлась прежде частью какого-то грандиозного научного объекта. Я не уточнял, куда следовало приземлиться дракону, но выбранное им место для посадки оказалось весьма символичным, и очутились мы тут явно не случайно.

Двумя километрами северо-восточнее НИИ оптики раскинулся большой пустырь – здешний «драконий базар». По этой причине крыша башни, на которую мы сели, была мне отлично знакома. На ней, как и на Ледовом дворце в Крылатском, тоже красовалась начертанная моей рукой огромная надпись: «Борт 016. Кайман. Тольтек. Марга». И тот факт, что восставший против Ипата «шестнадцатый» притащил меня сюда, говорил о многом. Но при этом и настораживал. Что бы ни случилось сегодня на берегу Коваши, все-таки я имел дело с драконом – одним из самых свирепых монстров Пятизонья, совершенной машиной для убийств и разрушений.

В этот раз биомех обошелся со мной гораздо почтительнее. Я практически не почувствовал боли, когда он разжал когти и опустил меня на крышу. А затем отошел в сторонку, сложил винты, поджал лапы и улегся на брюхо. После чего повернулся ко мне мордой и замер, подобно выползшему на сушу сытому аллигатору.

Стараясь не делать резких движений, я принял сидячее положение и, прислонившись к торчащему из дырявой кровли швеллеру, уставился на своего зловещего и удивительного спасителя. Мы находились на круглой площадке диаметром в два десятка шагов, расположенной в полусотне метров от земли. Стоило лишь дракону махнуть хвостом, и я снова отправлюсь в полет, только теперь безо всякой надежды на удачное приземление…

Ладно, отставить панические мысли! Несмотря на свою мощь, монстр уже доказал, что способен при необходимости проявить аккуратность. А также человеколюбие, как бы немыслимо это ни звучало применительно к дракону. Вот только где находятся пределы его гуманизма, поди-ка угадай. Впрочем, то обстоятельство, что после моего пребывания в драконьих когтях моя голова все еще оставалась на плечах, уже могло считаться громадным достижением. Трудно поверить, что передо мной – тот самый биомех, который вчера стрелял по мне из пушки и ракетных установок. И тем не менее глаза меня не обманывали – так оно и было.

– Марга, ты меня слышишь? – неуверенно поинтересовался я у замершего без движения монстра.

На мутных, деформированных стеклах вертолетной кабины, которые я принял за глаза дракона, замельтешила рябь непонятных помех.

– Файс-с-с… семзаг-г-г… загр-р-р!.. Вос-с-с… сек-к-к!.. – хрипло произнес «шестнадцатый». Не слишком похоже на Железную Леди. Но у меня не осталось сомнений в том, что со мной говорила именно она. Даже по прошествии стольких лет я сразу опознал Маргу по голосу, хоть он и звучал теперь донельзя искаженно.

– Прости, но я тебя не понимаю. – Я виновато развел руками. Очевидно, звуковой процессор биомеха не был приспособлен к общению с человеком и мог генерировать лишь простые слова, а при обработке фраз испытывал затруднения.

Дракон проурчал что-то совершенно непереводимое, после чего, однако, не счел за труд продублировать свой ответ. И, надо отдать ему должное, теперь его речь зазвучала на порядок вразумительнее.

– Файл… с-семья… заг-гружен! – повторил биомех. Судя по напряженному дребезжанию его голоса, общение со мной отнимало у «шестнадцатого» немало сил. – Вр-ремя проигр-рывания файла: восемь с-секунд!

Мерцание помех в «глазах» чудовища заметно ослабло, и за их полупрозрачной рябью проступило изображение. Разделенное на два канала – по одному на каждый монитор, – оно представляло собой тот самый короткий видеоролик, где Лиза и Аня провожают меня в полет…

Если бы сейчас кто-то подкрался ко мне сзади и двинул палкой по темечку, я, наверное, никак на это не отреагировал бы, поскольку и так сидел ошарашенный, с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью. Лишь поневоле задрожавшие руки и подбородок выдавали, что я нахожусь в сознании и не обратился в истукана, как те сталкеры, что попадали в ловушку «Голубой огонек».

Я ожидал от нашей встречи с драконом всевозможных сюрпризов, но только не этого. Каким образом выжженная Узлом память монстра умудрилась сохранить заложенные в нее еще до Катастрофы воспоминания? Очередная невероятная загадка для ученых. А мне приходилось лишь констатировать факт: мои знания о диковинной технофауне Пятизонья являлись далеко не полными, а суждения – предвзятыми.

Кое в чем мутация техноса была сродни сталкерской: биомехи менялись и внешне, и характером поведения. Но где-то в глубинах своей механической души они, как и люди, тоже оставались прежними. И стоило только хорошенько напомнить им об их прошлом, как тут же в ностальгическом порыве они исполнялись миролюбия. Если, конечно, им, как Марге, было что вспоминать. Все-таки вряд ли кто-то другой на моем месте сумел бы так быстро освежить дракону память. Дракон с наибольшей вероятностью освежевал бы этого храбреца куда раньше.