Стальная Принцесса (ЛП)

        Потому что в глубине души та проклятая часть, которая втянула меня во всю эту неразбериху, все еще жаждет его прикосновения.

        Его дикого собственничества.

        Его неконтролируемого безумия.

        Его пальцев вокруг моего лона.

        Я вздрагиваю, изо всех сил стараясь не поддаться этому ощущению.

        Не упасть в его темную глубокую яму.

        Потому Эйден?

        Он заманивает тебя зайти, и прежде, чем ты это осознаешь, выхода уже нет.

        Не успеешь оглянуться, как почувствуешь себя посмешищем.

        Пешкой, вышедшей из игры.

        Он стягивает с меня шорты, и я кричу в его руку, брыкаясь ногами в беспомощной попытке оттолкнуть его.

        Он вводит палец меня, и я закрываю глаза от навязчивого ощущения.

        — Хм, ты сегодня не мокрая. — он добавляет еще один палец, как бы наказывая меня. — Почему ты не мокрая, как обычно, милая? Чувствуешь себя обиженной? — я смотрю на него со всей злобой, которая у меня внутри. — Я же говорил тебе, — шепчет он леденящим тоном. — Ты первая сделала мне больно. — он проводит большим пальцем по моему клитору, и жаждущий звук вырывается наружу. — Может, я должен напомнить тебе, кому ты принадлежишь, а? Ты выглядишь так, словно нуждаешься в напоминании.

        Он скользит пальцами внутри меня и щелкает мой клитор снова и снова.

        И конец.

        Мои глаза закатываются. Спина выгибается на кровати, заставляя веревки глубже впиваться в запястья.

        Я хочу убежать, спрятаться и никогда не возвращаться.

        Но мое тело не осознает необходимости выживания.

        Оно даже не пытается увидеть опасность, которую представляет Эйден. Я все еще очарована его прикосновениями, тем, как он знает, на какие кнопки нажимать в моем теле. Как он заводит меня, как марионетку.

        Потому что этим я была для него.

        Пока я падала и вела себя как идиотка, он играл со мной, как с марионеткой.

        Пешкой на его доске.

        Маленькая ничтожная пешка.

        Он двигает своими пальцами сильнее и быстрее. Жестокость и мои хаотичные чувства заставляют меня всхлипнуть.

        Чувства как будто наказывают меня. А он заставляет меня подчиниться его воле, используя мое тело.

        И я действительно падаю.

        Даже не требуется много времени, чтобы волна обрушилась на меня.

        Моя нижняя часть живота сжимается. Спина поднимается только для того, чтобы меня потянули вниз за веревки.

        Ногти впиваются в ладони так сильно, что я уверена, что у меня пойдет кровь.

        Я кончаю со всхлипом, грудь вздымается, словно у меня вот-вот случится сердечный приступ.

        Я даже не замечаю, когда он убирает руку с моего рта.

        — Вот так, — шепчет он в уголке моих губ. — Сломайся для меня, милая.

        Я делаю.

        Я просто делаю это.

        Слезы текут по щекам, а сердце болит так сильно, что я не могу ни дышать, ни говорить.

        Эйден наклоняется и, как в тот первый день в выпускном классе, проводит языком по моей щеке и слизывает слезы.

        Он наслаждается их сладким вкусом, прежде чем облизывает мою нижнюю губу и кусает ее.

        — Хорошая девочка.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 8

 

Эйден

 

        Я сбиваю белую королеву черным королем.

        Хмм.

        Приятно сбивать королев.

        Я поднимаю ее, позволяю ей гордо стоять посреди доски, затем снова сбиваю.

        Не так приятно, как в первый раз.

        Вот как ощущают себя зависимые. Почти невозможно воссоздать первый кайф, но они все равно продолжают.

        Я должен был знать лучше, чем гнаться за воображаемым кайфом.

        В гостиной загорается свет, и я моргаю.

        Джонатан останавливается у входа. На нем черные брюки и рубашка на пуговицах. В его руке кружка с кофе. Он, наверное, будет работать всю ночь. Удивлён, что он не остался в своей компании.

        Его глаза сузились, глядя на меня.

        Ему не нравится, когда я сижу в темноте. Обычно я избегал бы будить его красные сигналы тревоги.

        Но сегодня мне плевать.

        Я только что оставил Эльзу в постели после того, как довёл ее до оргазма.

        Я развязал ей руки и ушел, не вложив в нее ни капли здравого смысла.

        Не потому, что я хотел остановиться. Блядь, нет. Потому что я знал, что выведу ее из себя еще больше, чем уже.

        Я бы подтолкнул ее к дороге без возврата.

        Она была рядом, связанная и распростертая для меня.

        Она смотрела на меня со слезами, гневом и страхом в глазах, и потребовалось все мое самообладание, чтобы уйти.

        Потому что в этот момент? Меня так и подмывало заставить ее заплакать еще сильнее.

        Сделать больнее.

        Сломать ещё сильнее.

        Я твержу себе, что на самом деле у меня нет желания причинять ей боль. Что в глубине души Эльза особенная.

        Но чем сильнее она врезается мне в кожу, тем настойчивее я начинаю ее губить.

        С тех пор как я покинул ее комнату, я «выпускал пар» — слова Джонатана, не мои, — тренируясь и играя в шахматы. Мне пришлось сдержаться, чтобы не забраться обратно в ее комнату и не показать ей истинную черноту внутри меня.

        Она думает, что знает.

        Она думает, что имеет представление о том, кто я.

        По правде говоря, она такая невежественная, что я бы пожалел ее, если бы знал, как жалеть.

        Эльза Стил не увидит меня настоящего, пока правда не ударит ей в лицо.

        — Хочешь поиграть? — Джонатан указывает на доску.

        Сейчас четыре часа утра.

        Джонатан пытается обвинить в недостатке сна трудоголика.