Стальное крыло ангела

Боль пропорола запястье, я выронил пистолет, а дьяволица, сделав прыжок, с диким хохотом оседлала меня, вцепилась в горло! Пятки впились в бока, как шпоры в лошадиный круп. В глазах потемнело, и в голове все спуталось. Могла бы выстрелить в затылок, но не решилась – столько грязи потом будет!

Я сделал единственное, что мог, – рухнул на колени, вывернул туловище вокруг оси позвоночника. Женщина, не ожидавшая такого поворота, оторвалась от меня и с воплем проделала кульбит, грохнувшись на полированный журнальный столик! Ее тренировали, Никита хренова, успела сгруппироваться и, кажется, не пострадала.

Эротичная поза с разведенными конечностями была отчаянно короткой, она подпрыгнула. Но я уже шел в победоносное наступление, отпустил ей хлесткую затрещину – да такую, что у нее чуть голова не оторвалась! Она убралась за кадр, вращаясь, как юла, и сверкая глазищами.

Про Дмитрия в этой схватке я, разумеется, забыл. А он не стоял на месте, ожидая окончания поединка. Поднырнул откуда-то сбоку, двинул локтем по ребрам, а потом рукояткой пистолета по виску. Большое спасибо, что не застрелил! Тоже чистюля? Я не потерял сознание, но оно решительно запуталось, отправилось куда-то вспять. Я получил удар под дых, сложился, как фотографический штатив, – и отвалился на кушетку – такую мягкую, что даже вставать не хотелось…

Ныли ребра, кое-как дышалось, и в голове царил базарный день. Но все это терпимо, не фатально. Я чувствовал, что еще не выдохся. Кабы не эти два «перевертыша», воцарившиеся надо мной…

Я усиленно наводил резкость, собирал себя по деталям, а они неспешно подходили, поигрывая пистолетами. Как из тумана выплывали, расписные… Девчонка точно была расписной – нормально я ее отделал. А ведь никогда не поднимал руку на женщин – даже на тех, что заслужили самую суровую порку. Вся растопыренная, глаза нараспашку, топик сбился (впрочем, не до греха), на левой стороне лица расплывалось фиолетовое пятно. Девчонка выглядела жалко. Это не могло меня утешить, но все-таки утешало. Раздавался явный скрип – у Даши скрипели зубы. Дмитрий посмеивался – определенно, за свою подругу он не сильно переживал.

– Полюбуйтесь на него, – процедила девчонка, – какой шустрый и сообразительный мужчина. Вот сука… – Она пнула меня по ноге, и я захрипел от боли – бить она умела и получала от этого удовольствие. Снова пелена сгустилась перед глазами.

Она, прихрамывая, подошла к настенному зеркалу, стала всматриваться в свое отражение. Паренек держал меня под прицелом, дергаться было бесполезно.

– Тварь поганая… – выругалась девица и добавила пару ярких оборотов из «великого и могучего». – Ну, и куда я с таким глазом? Вот сука… – повторила она, подбежала и снова пнула по тому же месту! Я чуть не потерял сознание, но все же нашел силы не сделать этого.

– Прикольно, – гоготнул Дмитрий, – теперь ты в темноте будешь сиять, как новогодняя елка.

– Да пошел ты, смешно? – тявкнула девица. – Ты мозгами-то подумал?

– Да не парься, Дашка, – миролюбиво бросил Дмитрий, – еще четыре дня впереди, что-нибудь придумаем. Походим по бабкам, поспрашиваем, чем быстро заживляются синяки. На крайняк, запудрим тебя, как мумию. Всякое бывает, не грейся.

– Что вы задумали, детишки? – прохрипел я.

– Ага, так мы тебе и сказали, чекист долбаный, – выплюнула Дарья. – Терзайся в догадках, думай, пока не прикончим. Димка, чего хихикаешь? Вали его…

– Охренела, Дарья, а убирать кто будет? Опять скажешь, что у тебя голова болит и ты не выносишь вида вскрытой черепушки?

О себе я в эту грустную минуту не думал. Сильно покоробило это «опять». Публика, пожалуй, с опытом – не смотри, что едва оперились. «А ведь есть у них некая каверзная задумка, – констатировал я. – Определенно есть, ребятки-то неглупые. И начальство их явно не на убой послало, а на реализацию хитрого и вполне реального плана. Так и помрешь, майор, не узнаешь. Эх, засада…»

– Да, это правильно, – задумчиво произнесла Дарья. – Генеральную уборку на сегодня не планировали. Выведем на палубу – и к Посейдону. Подожди, я тут вот о чем подумала… – внезапно обнаружила девица и как-то оцепенела. Потом мотнула головой, выдохнула. – Да нет, ерунда, давай его документы посмотрим на всякий случай.

И снова я не мог им оказать отпора! Она пристроилась сбоку, шарила по моим карманам, отложила телефон, вынула служебное удостоверение. А Дмитрий находился сзади и усердно вдавливал мне в затылок ствол. Никакой свободы действий!

– Понятно, – Дарья отшвырнула мой документ, – Томилин Алексей Михайлович, Центр специального назначения ФСБ. Почудилось, гм… Ну, что, дорогой ты наш? Поднимайся, мил-человек, – приказала она, – Прогуляешься с нами на палубу, подышишь свежим воздухом. Когда еще удастся?

В этой жизни уже вряд ли… А жаль, эта жизнь мне нравилась. Суетная, трудная, много работы, и с личным какая-то хрень – а все равно нравилась.

– Варианты есть? – прохрипел я.