Стальное крыло ангела

Когда я готовился к прыжку, она возникла над водой у кормовой площадки. Но выстрелить не успела, я быстро убрался. Припустила за мной и поймала случайную пулю, если не обе…

Я недоверчиво смотрел, как выгибается красивое тело. Ее сразило, когда она запрыгнула на палубу, отбросило обратно. Пистолет валялся рядом, она зацепилась задником кроссовка за ограждение, потому и не скатилась в воду. Ее скрутило, Даша пыталась поднять голову, харкала кровью. Девица нашла мои глаза, забилась в агонии, не успев высказать все, что думает обо мне и моей стране. Топик стал багровым от крови. Я пожал плечами, значит, судьба. Это ж надо умудриться – попасть под пулю своего сообщника…

Но страсти еще не улеглись. Я вернулся на капитанский мостик, вырвал провода, питающие основной двигатель. Яхта больше никуда не плывет!

Второй диверсант давился рвотой, ползал по полу. Из окровавленных ладоней торчали стекла. Он что-то искал, наверное, пистолет. При моем появлении Дмитрий издал душераздирающий рев, взгромоздился на колени и кинулся в свой последний и решительный бой!

Я отправил его в нокаут четким ударом. Он треснулся о расхристанную панель, сполз на пол. Но когда я за ногу потащил его на палубу, он снова ожил, вырвал конечность, заработал остальными и кое-как поднялся. Какой гиперактивный ребенок!

Я бил его, но уже без азарта – он как-то теряется, когда избиваешь беспомощного. Он рухнул подпиленным деревом. Я выбросил его на палубу. Склонился над ним, добавил в челюсть. Потом побрел на нижнюю палубу, припал к бутылке пепси, вылакав чуть не литр, отыскал свое удостоверение, телефон.

Когда я вернулся, Дмитрий снова рвался в бой. У него был жалкий вид, по губам текла слюна. Но он был полон решимости. Какой же чудовищной ложью забили его голову мозговеды и мозгоправы?

Он шел на меня, как зомби. С этим нужно было что-то делать. Убивать парня я не собирался. Я оттолкнул его от себя, размотал швартовочный канат, привязал к нему качественным узлом спасательный круг. А когда диверсант в очередной раз поднялся и потащился на меня с мутными глазами, примерился и насадил на него этот явно нестандартный круг. Он сжал парня, как стальной обруч, я протолкнул его вниз, чтобы освободились руки. После этого подвел к борту и столкнул в воду.

Я сидел на краю откидной платформы, болтал ногами. Суставы цепенели от усталости. Я смотрел на закат. Солнце уже село, но небо над горизонтом пылало багрянцем, это было красиво.

Я прикладывал усилия, чтобы не заснуть. Сотовая связь в этом районе наличествовала, полковник Мостовой уже был в курсе моих похождений. Оставалось заключить пари с самим собой, кто успеет первым – Росгвардия или сотрудники нашего ведомства.

Рядом со мной лежали в ряд три пистолета. Чуть дальше охладевал красивый женский труп. Глаза у девушки были открыты, в них теснились дикая боль и неверие. Она похорошела в мертвом виде – хоть скульптуру отливай. Я старался не смотреть в ее сторону.

В трех метрах от меня плавал в спасательном круге Дмитрий. Он уже не захлебывался, научился держать равновесие. Он хрипел что-то матерное, расточал угрозы, плакал, глядя на женское тело. Когда он подплывал неприлично близко, вторгаясь в мою личную зону, я отталкивал его ногой. Когда удалялся слишком далеко, я брал канат и подтягивал его обратно.

Первой появилась морская Росгвардия. Показался устрашающий «Раптор» – из семейства быстроходных катеров прибрежной зоны. Он смотрелся великолепно, краса и гордость закрытого района – весь в камуфляже, с горделивой осанкой, напичканный аппаратурой, современным вооружением – двумя пулеметами «Печенег» и боевым модулем «Управа-Корд» на основе пулемета «КПВТ». К высадке приготовился спецназ – до зубов вооруженный, в черных шлемах. Я бы зааплодировал, если бы остались силы. Очевидно, они рассчитывали увидеть что-то другое. Катер резко затормозил, дал вираж и закачался на собственной волне метрах в десяти, подставив мне правый бок. Бойцы сгрудились на правом борту, выставили автоматы.

– А ну, ни с места! – проорал рослый офицер, возглавляющий команду. – Отдельная морская бригада, капитан Разумовский!

Я никуда и не собирался. Я даже шевелиться не планировал. Но пришлось.

– Спецназ ФСБ, майор Томилин! Выполняю задание по обезвреживанию преступников!

Я показал им свои служебные корочки. Кто-то из команды катера припал к биноклю, стал разглядывать, что там написано. Я начал ржать. Спецназовцы подхватили. Разумовский стащил с головы шлем, показалась голова обычного мужика.

– А че мокрый? – спросил он.

– Купался, – объяснил я.

Катер медленно ткнулся в мою платформу. Бойцы переговаривались: «Наш он, лицо знакомое».

– А это кто такой? – Разумовский показал стволом на плавающего в «круге первом» Дмитрия. Тот злобно кривился, щелкнул зубами.

– Террорист, – буркнул я, – разве не видно?

– А это? – капитан кивнул на женское тело.

– Тоже террорист. Только мертвый.

– Да ну, – засомневался спецназовец. – Это же баба… красивая.

– Ну, извини, не выбирал, – пожал я плечами. – Что было, с тем и работал. Вы какими судьбами, мужики? Мимо шли?