Стальное крыло ангела

– Буй сработал, – пояснил Разумовский.

– Серьезно? – удивился я. – И что же он вам сказал? Вы не слишком долго сюда шли? Эта штука реально развивает 90 километров в час? – показал я на катер. – Или все же девять?

– Майор, не насмехайтесь, – надулся Разумовский. – Вы находитесь в зоне, отдаленной от охраняемой территории, сигнал был очень слабый. Буй рассказал, что здесь стреляют. Что вы здесь натворили? – Живой террорист в спасательном круге, подающий «сигналы бедствия», его не очень интересовал, глаза майора прилипли к мертвой девушке.

– Работал, – вздохнул я, – долго объяснять, капитан, я лучше своему начальству это расскажу, хорошо?

– Подождите, – напряг извилины Разумовский, – вы не тот Томилин, который зажигал сегодня под Керчью, и пришлось ему на помощь высылать вертолет со спецназом? Я просматривал ориентировки…

– Да, все правильно, – вздохнул я, – но данная история не войдет в зал боевой славы Росгвардии… Надеюсь, вот этого террориста вы не пристрелите по ошибке?

Дмитрий насторожился, сообразив, о ком речь.

– В смысле? – не понял капитан.

– Так, навеяло…

– Загадочный вы какой-то, Томилин, – сделал вывод капитан морского спецназа, – мы зайдем, ничего?

– Да, конечно, – я сделал приглашающий жест, – будьте как дома, не стесняйтесь. Только следы не затаптывать и ничего не трогать. Скоро прибудет группа компетентных товарищей.

Глава шестая

Я был выжат и в прямом, и в переносном смысле. «Компетентные товарищи» прибыли быстро, и после недолгой словесной перепалки спецназ Росгвардии удалился с гордо поднятой головой, уступив место спецназу ФСБ.

Последний явился на «Галчонке» – посудина нешустрая, но куда им спешить? Пленного диверсанта извлекли из спасательного круга, заботливо завернули в одеяло и отправили по конкретному адресу под усиленной охраной. Труп Дарьи Лыковой (другого ее имени мы пока не знали) тщательно запечатлели во всех ракурсах и тоже увезли.

Группа парней с серьезными лицами осмотрела яхту, мне пришлось при этом присутствовать и все объяснять им, как маленьким.

Прибыл буксир, прицепил к себе яхту и доставил трофей на причал в Волне, где он встал, похоже, на долгий прикол. Происхождение посудины предстояло выяснять.

Оперативный штаб по управлению контртеррористическими операциями располагался за пределами Волны в здании бывшего санатория. До причала отсюда было метров шестьсот. Территория охранялась, посторонних не пускали. Щиты с предупреждениями об ограничении доступа стояли через каждые сто метров.

На севере громыхала крупная железнодорожная станция Портовая, на востоке строился и работал мощный порт Тамань. А в наших пенатах было тихо и даже скучно. На территории располагались склады, гаражное хозяйство, вертолетная площадка, медпункт, магазин, столовая, помещения для жилья и отдыха, четыре этажа непосредственно штаба.

К аналитикам стекалась вся полезная и бесполезная информация. Людям нашей профессии не было необходимости иметь рабочее место вблизи строящегося объекта. При нужде мы могли домчаться в любую точку стройки: скоростным катером от причала, автомобилем (без очереди) через Керченскую переправу – если надо в Крым; вертолетом в любую точку, если в точке имелась площадка для приземления. В экстренных случаях разрешалось ехать через Крымский мост – но только спецтранспортом и со спецсигналом.

Мост фактически построили, ждали открытия. На новый асфальт нанесли разметку, установили знаки, информационные щиты. С многоуровневыми развязками было сложнее, но основные уже ждали своего часа, чтобы начать обслуживать россиян.

Капитаны Борька Галкин и Роман Соколовский пару дней назад прокатились по новому мосту и аж сияли от удовольствия: как непривычно, красиво, словно по другому миру едешь!

Я добрел до четвертого этажа, доложил шефу о своих злоключениях. Игорь Борисович еще не ушел. Он сидел в скромном кабинете бывшего директора санатория, пил чай с шоколадным батончиком.

Полковнику Мостовому недавно стукнуло 58. На юг России его перевели два года назад – с неплохой должности на Литейном. Здесь ему тоже доверили неплохую должность – но только по зарплате. По грузу ответственности и продолжительности рабочего дня эта должность была отвратительной. Игорь Борисович заметно обрюзг, сделался каким-то язвительным, раздражительным.

– Садись, – кивнул он на свободный стул, – мне уже доложили, что ты не дезертировал из рядов, а просто был временно недоступен. Это все объясняет. Я примерно в курсе. Теперь докладывай подробно. Чаю хочешь?

– Нет.

– Как хочешь. Излагай.

Он слушал доклад, недоверчиво покачивая седой головой.

– Ну, ты дал, майор… Расскажи кто другой – не поверил бы. Знаешь, Томилин, есть дельное предложение, – Игорь Борисович посмотрел на часы, – гадать можно долго, и это ничего не даст, кроме ряда гипотез. Ты уже готов – через десять минут просто свалишься мне под ноги. Я тоже сутки не спал. Время поджимает, но неспавшие мы ни хрена не наработаем. К тому же люди майора Рябова должны подготовить клиента к продуктивной беседе… Ты понял, о ком я. Это твой парнишка-диверсант.