Стальное крыло ангела

Дома в этой части центра были невысокие, но основательные. В большинстве окрашенные, отреставрированные. Витрины магазинов, пирамидальные тополя, зацветали стриженые кустарники. Гроздья уличных фонарей на чугунных столбиках, тротуары с плиткой. На другой стороне дороги голосила и мельтешила детская площадка.

Никакая машина следом за мной к бордюру не прижалась. Значит, не успели выехать из ближайшего переулка? Или где они находятся? Я сделал вид, что пытаюсь поправить зеркало заднего вида, хотя это можно было сделать, не отнимая руки от приборной панели.

Из переулка за моей спиной высунулся капот. Я видел машину под углом – ни номера, ни марки. Я тронулся с места, пересек сплошную полосу разметки (за что в ГИБДД по головке не гладят) и ушел в переулок слева. В последний момент я заметил, что машина выбралась, сворачивала влево. Небольшой светлый седан, марку я определить не успел, но явно не отечественная модель. Номера мелькнули быстро и в перевернутом виде. Впрочем, не думаю, что меня преследовал зарегистрированный владелец.

За первым же домом я свернул вправо в переулок, затем влево – проехал вдоль ограды детского сада и повернул направо, на улицу Володи Дубинина. Несколько минут я опять стоял у тротуара и потихоньку впадал в бешенство. Почему я не могу быть спокоен в своем российском городе? Кто-то не считает его российским? Да мне плевать! В истории и политике происходило множество, мягко говоря, неправильных вещей, из-за чего эта земля не стала менее российской! Я был искренне в этом убежден. И если возвращение Крыма противоречило каким-то законам, то меняйте свои законы, господа, они не работают!

Может, показалось? Ага, черта с два мне показалось! Светлый седан не появлялся. Вернее сказать, их было множество, но все какие-то другие.

На всякий случай я не стал задерживаться в этом районе, повернул на улицу Карла Маркса и двинулся «короткими перебежками» к улице Мирошника, а оттуда на улицу Котовского, огибающую северные предместья. На станции «Керченский завод» я снова долго стоял, высматривал слежку. Не мог я привести за собой хвост к незнакомым и, надеюсь, невиновным людям.

Я ничего не видел, чувство тревоги рассасывалось. Хвост определенно отвалился. Я проехал заправку, поворот к деревне Егорово и начал выбираться на короткое Аджимушкайское шоссе.

Меня впустили и в подъезд, и в квартиру, хотя имели законное право этого не делать (теоретически). Опрятное четырехэтажное здание окружали молодые дубы и тополя, которые в южных регионах кардинально отличались от «общероссийских» деревьев с тем же названием.

Дверь на втором этаже открыла женщина – та, что постарше. В квартире хныкал капризный ребенок. Она была в фартуке и с большой поварешкой в руке – та не была, разумеется, холодным оружием, хотя и как сказать.

– Здравствуйте, – представился я. – Ольгу Стрельченко можно увидеть?

– Да, конечно… – она как-то колебалась, смотрела на меня с любопытством. – Это вы звонили?

– Да.

– А мы нигде с вами не встречались? Подождите, я сейчас вспомню… О боже… – взлетела поварешка, но мне повезло – она заткнула кухонным инструментом открывшийся рот.

– У вас прекрасная память… Галина, да? – похвалил я. – Вы не поверите, но я пришел сюда по другому поводу. Ольга дома?

– Конечно, вы же договорились… – она сообразила, что выглядит глупо, опустила поварешку, смутилась. – Она вас ждет, комната слева. Скажите, а ваш визит… – она колебалась, боялась вымолвить резонно вытекающие слова.

– Определенно нет, – успокоил я. – Хочу задать ей несколько вопросов по ее работе.

Квартира оказалась какая-то запутанная. Ребенок хныкал, казалось, везде! Я не был никогда отцом, не знаю, что это такое, но глубоко убежден, что за подобное изматывание нервов дети достойны самого сурового наказания.

Я повернул куда-то влево, уткнулся в молодую женщину, которая вышла навстречу из комнаты. В больших глазах теснилось беспокойство. Это была она – девушка с фотографии. Лет 28, невысокая, хрупкая, с приятными чертами лица и немного спутанными темными волосами. Одета в джинсы и голубую футболку.

Она попятилась в комнату, жестом предложила войти.

Я вошел. Стены в комнате не мешало бы раздвинуть. Видимо, «гостевой» вариант – для самых дорогих родственников. В комнате была кровать, стол со стульями и немного места, чтобы помахать руками.

– Ой, минуточку, – девушка накинула покрывало на постель и смутилась. На столе стоял включенный ноутбук, трансформирующийся в планшет. Там же чашка с недопитым чаем, песочное печенье.

– Здравствуйте, – сказала девушка. – Это вы звонили, представились сотрудником службы безопасности?

– Да, именно так. – Я выкопал из арсенала самую обаятельную свою улыбку и натянул на лицо.

– А из какой вы конкретно службы безопасности?

– Из федеральной.

Она прыснула – прозвучало действительно смешно. Потом вдруг поежилась, посмотрела на меня.

– Послушайте, а мы с вами нигде… И голос ваш в телефонной трубке показался знакомым… Ой! – Глаза девушки наполнились ужасом, видимо, профессия репортера еще не научила ее ко всему относиться ровно.