Стальное крыло ангела

Я любил взбираться на гору Митридат, увенчанную воинским обелиском. С нее открывался вид на древний Пантикапей и практически на всю Керченскую губу. Любил бродить по пешеходной улице Ленина, устланной нарядной плиткой – в тени деревьев, мимо отреставрированных старых зданий.

Но сегодня мне было не до этого. Каждый раз, проплывая под арками моста, возникало желание втянуть голову в плечи – слишком уж ничтожным казался человек рядом с этой громадой. Вокруг моста сегодня было спокойно – диверсанты не бузили, американский военный флот хороводы не водил…

У спецпричала было сравнительно многолюдно. Лучше поздно, чем никогда – по настилу маленькой пристани с важным видом разгуливали вооруженные люди в черных комбинезонах. Для работников заведения настали черные времена – посиделки у телевизора отменялись. Теперь им приходилось обходить свои владения, совать везде нос – особенно при посторонних. Видно, руководство управления дало кому-то пинка.

Боец Росгвардии проверил документы, сверил изображение на фотографии с предъявителем, извинился за причиненные неудобства. И где раньше были? На штатного работника я наехал за углом, прижал к теплой стенке. Он от страха менял раскраску, как хамелеон, божился, что ничего не видел, ничего не знает.

Я задал точные временные рамки: вчерашний день, от часа до трех пополудни, пообещал, что не буду его бить, показательно расстреливать или увольнять. Начальство дает ему уникальный шанс исправить свои ошибки!

У человека заработала память: в принципе, да, Аттила громко лаял, бегал кругами вокруг будки, но явление стандартное. Спускать с цепи эту собаку нельзя, тогда все пространство вокруг объекта будет завалено людьми с перегрызенными глотками. Потом какой-то шкет в черных очках лазил по причалу. Когда охранники вышли, он задергался, стал тараторить, что заблудился, и быстренько сбежал в северном направлении. Но они не видели, чтобы шкет ковырялся в лодках.

К сожалению, это отличительная особенность данного государства: пока не грянет гром, мужик не перекрестится. Затонет теплоход – пойдут проверки во всех пароходствах. Рванет в метро – усилят меры безопасности. Сгорит торговый центр вместе с покупателями – пойдут проверки пожарной безопасности во всех ТЦ страны. Обязательно нужно несчастье, чтобы хоть что-то заработало…

Искать концы было бесполезно. Прав полковник Мостовой – это дело моего уязвленного самолюбия.

Парковка на задворках пристани тоже охранялась. Глупая собака подняла лай, хотя давно могла бы запомнить мою физиономию. «Люди в черном» и здесь потребовали документы, прежде чем подпустить к «Субару».

– Что такие мрачные, парни? – спросил я. – Словно ипотеку перед Майданом взяли. В Луганске. Вас тоже внесли в черный список? А ну-ка быстренько проверили машину на предмет «жучков» и неожиданных взрывных устройств.

Я курил, пил кофе из кружки-термоса, пока они лазили под машиной с зеркалом на длинной ручке. Сюрпризов не выявили, о чем и сообщили мне с недовольным видом. Я помахал им рукой и убыл в город.

Окна пресс-службы выходили на обширный сквер, который еще недавно был пустырем. Город хорошел, становился чище. Настораживали лишь аналогии со столицей – все пешеходные дорожки в этом городе, даже в самых труднодоступных парковых местах, мостили одинаковой плиткой, явно произведенной на одном заводе.

– Здравствуй, Алексей, – приветствовала меня ответственная работница пресс-центра Инга Зарипова – дама в теле, деловая, привлекательная. – Минуточку, – насторожилась она, делая строгое лицо, – это что за оценивающий взгляд, Алексей Михайлович? Вы посмотрели на меня, как на женщину?

– На вас очень трудно, Инга Артуровна, посмотреть, как на мужчину, – сделал я завуалированный комплимент, – прекрасно выглядите.

– Ой, прекрати, – она засмущалась, – ты же видишь, как я безобразно располнела на новой зарплате. Хотя еще не достигла своего исторического максимума… – Она покосилась на себя в «деловое» трюмо посредине стены.

Мы посмеялись, и я доступным языком изложил свою просьбу. Она сказала: «Понятно, товарищ майор», – и углубилась в монитор, который по габаритам сильно смахивал на экран жидкокристаллического телевизора. Потом оторвалась от экрана и задумчиво уставилась на меня.

– Ты что-то натворил вчера, Алексей Михайлович? Нарушил, так сказать, сонную тишину нашего уездного городка… Слухи ходят, к ним стоит прислушиваться?

– Да, возможно, эти слухи основаны на реальных событиях, – допустил я. – Но вы же найдете, как скрасить информационный фон, верно?

– Да уж точно, – засмеялась Инга. – В отличие от наших уважаемых западных коллег, мы не будем придавать этому делу политическую окраску. Не щадишь ты себя, Алексей Михайлович. Тебе распечатки сделать?

– Будь любезна, Инга Артуровна…

– Боюсь даже спрашивать, зачем тебе это нужно. – Она потянулась и включила принтер. – Надеюсь, нас в обозримом будущем не заблокируют люди в шлемах и бронежилетах.

– Не заблокируют, – уверил я. – Людей в бронежилетах и шлемах вокруг вашего здания и так хватает.