Стальное лето

Франческа закрылась в комнате и долго что-то рисовала в дневнике. Это были наряды, в которых она могла бы блистать в телевизионном шоу, в прайм-тайм. Она рассеянно слушала, как Роза разговаривает с котом в гостиной, как соседские дети взрывают петарды во дворе и играют в войнушку.

— Я Бен Ладен, — кричал кто-то из них, — сейчас я вас всех поубиваю!

Обе девушки, и Анна, и Франческа, мечтали выскользнуть из дому, встретиться в темноте, освещаемой только вспышками фейерверков, и прижаться друг к другу, как раньше. Но ни одна, ни другая не вышли из квартиры, все это были лишь мечты.

У одной отец был в бегах, у другой — прикован к инвалидному креслу. И столько времени уже прошло… Их дружба была подобна неразорвавшейся петарде, которую находят на улице, и она выбивает глаз тому, кто рискнет подобрать ее с тротуара.

В один из февральских дней Анна сидела за кухонным столом и выписывала в тетрадь латинские слова. Ей было скучно. Что толку от слов, что они могут изменить? Слова не помогают разобраться в том, что происходит вокруг…

Раздражение нарастало. В этом Пьомбино зимой ни хрена не происходит. Улицы пусты, все сидят дома и играют на компьютере.

Ей казалось, что лето уже не наступит никогда. Франческа… В памяти всплыла голая грудь подруги.

Как же все повернуть назад?

Анна вскочила, открыла холодильник и стала изучать его содержимое. Вытащила упаковку фарша, накрошила хлеб, размочив его предварительно в воде, смешала все вместе, завернула получившуюся тюрю в кусок фольги и бросила сверток в карман куртки. Надо пойти посмотреть, что там творится, — может, хоть что-то осталось по-прежнему?

На улице ей пришли на ум стихи Винченцо Кардарелли:

Февраль шаловливый,
Изменчивый, колкий,
Таящий обиды
На весну, которая вот-вот родится…

Эти стихи они с Франческой читали у доски в третьем или четвертом классе.

Анна скучала по Франческе, и с этим ничего нельзя было поделать. Ей очень хотелось быть с ней одним целым. Их глупая размолвка стала совсем уж невмоготу.

Девушка плелась по пустынному тротуару, удивляясь тому, что даже мопеды зимой припаркованы как полагается. Ску-ко-та…

На пляже было пустынно, на песке валялись пустые банки, использованные прокладки, стеклянные и пластмассовые бутылки. Обвязанные веревками зонтики гнили у бара с заколоченными окнами.

Дул холодный ветер. Анна в наглухо застегнутой куртке брела вдоль воды, стараясь не замочить обувь. Ей стало легче, когда она подумала, что через три месяца все изменится. Босоногие дети, бегающие по пляжу, Лиза и другие любители поиграть в карты, Нино и Масси, пинающие мяч… Разве может быть иначе? Скоро снова начнется купальный сезон, в баре будут продавать мороженое и фруктовый сок. В начале июня нужно будет пойти на рынок и купить новый крутой купальник, из тех, что становятся совершенно прозрачными, когда намокают.

А вдруг как прежде уже никогда не будет?

Анна сняла обувь, стянула гольфы, закатала джинсы до колен и вошла в ледяную воду. Превозмогая холод, она немного прошла вперед и забрела в тростник.

Все в запустении, какие-то ржавые кучи. Вон та красная лодка, на которой Анна в первый раз занялась любовью. А вот — голубая, где они сидели с Франческой. Анна подошла, поводила по днищу руками. Затем вложила два пальца в рот и переливисто свистнула. Она и не надеялась, что они придут. Если что-то сходит с рельсов, то это навсегда. Ее отца не было дома с ноября… Время от времени он звонил, но мать бросала трубку, едва заслышав его голос. «Безмозглый засранец… — говорила мать, — этот ваш отец».

Мой отец.

Они все-таки появились. Вылезли из-под лодок, из пустых бензиновых бочек. Их было много, она подсчитала — ровно двадцать одна душа.

Анна развернула фольгу. Коты были живы. Странно… Уже пять месяцев им не носят еду. Но они как-то выжили.

Почему Франчески нет со мной? Почему я одна кормлю эти вонючих котов, дерущихся между собой ради лишнего кусочка? Почему все уверены, что каждый новый день несет нам что-то лучшее, но на самом деле с каждым днем мы только теряем, теряем безвозвратно…

Эльбы сегодня не видно. В воздухе столько воды, что невозможно разглядеть даже знакомого силуэта горы Капанне…

Анна обернулась и заметила фигурку, сидящую на волнорезе, метрах в ста от нее. В лучах заходящего солнца невозможно было разглядеть, кто это.

Она представила, что это Франческа — или призрак Франчески, присевший на корточки.

Какая же она зараза, Франческа! Узнав, что стряслось с Энрико, Анна сразу же позвонила подруге, но эта сучка не ответила. И дверь тоже не открыла.

Почему она так себя ведет? Вот ведь ревнивая дура, лесбиянка сраная.

Мысль о том, что фигурка на волнорезе это и есть Франческа, заставляла чаще биться сердце Анны.

Хорошо, пусть она. Но что ей сказать? Слова здесь не помогут.

29

Они встретились субботним утром в продуктовом магазине в конце улицы Сталинграда.