Стальное поколение

— Ох, злой. Но вот что — такого как Алексанян он бы не сделал. Нет!

И снова — косой взгляд в сторону. Что — мотаешь на ус, молодой?

— … воры, они такие же люди. Их хоть общество и отвергло, но такие же люди…

На столе загорелась лампочка…

— Ну, вот. Привели, вашего Алексаняна. Пойдемте, проведу, что ли…

* * *

У допросной — двое. Тюремные робы, резиновые дубинки. Понятно дело, особо опасный…

Еще один — в самой допросной, постоянно контролирует задержанного.

— Ну, что, Алексанян? — весело спросил Левинсон, крепко, по хозяйски заходя в камеру — говорить будешь, или как? Из Москвы вон приехали — тебя слушать…

Попов не спеша, разложил на столе документы. Достал из пакета дело. Не уголовное — а ДОР, дело оперативной разработки. Из которого ноги и росли…

— Наручники…

— Особо опасный… — замялся конвоир.

— Сними… — приказал Левинсон…

Щелкнула сталь…

— Выйдите все…

Левинсон показал конвоиру. Сам пошел из кабинета.

— Вы тоже, Дохоян.

Молодой — хотел что-то сказать. Но не сказал — вышел, аккуратно притворив дверь…

Алексанян. Агапет Варташесович. Тридцать восемь лет. Лидер террористической группы, обвиняется по семи статьям, по двум — санкция вплоть до смертной казни. Его то она и ждет, это ежу ясно.

Кровоподтеки на лице, запекшаяся кровь у носа…

— Вас били, Алексанян? — спросил Попов, преувеличенно внимательно просматривая ДОР.

Ответа нет.

— Если били, можете написать жалобу прокурору Армянской ССР. Могу передать, каждый день его вижу…

— А ты что, прокурор, что ли? — огрызнулся Алексанян?

— Да куда мне…

Молодой. Озлобленный. Жизнью недовольный. Шестерка. Но не козырь. Нет, не козырь. Так… если только козырек.

— Что вам инкриминируют, знаете?

Нет ответа.

— О санкциях по этим статьям знаете? За террористический акт — вплоть до высшей меры.

Ответа нет.

Попов с хрустом листанул дело.

— Работали в армянском цирке?

Ответа нет.

— Дело Затикяна[71] помните?

Ответа нет.

— Как считаете — Затикян был виновен?

Ответа нет.

— Свои показания подтверждаете?

Ответа нет.

— В составе цирковой группы Росгосцирка сколько раз были во Франции?

Вопрос подозреваемого заинтересовал.

— Так в деле же есть.

— В деле много чего есть. Сколько?

— Четырежды.

— В Ливане были?

— Нет.

— В Афганистане?

— Нет.

Попов перелистнул еще несколько страниц.

— В разговоре с рабочим сцены Сарафяном вы заявили «Армения будет жить гораздо лучше, когда станет независимой». Вы подтверждаете свои слова?

Алексанян нагло зевнул.

— Нет.

— А почему же — нет? Можно будет во Францию ездить, деньги зарабатывать. Не так?

Нет ответа.

— Комитет КРУНК. Членский билет — Попов повернул дело, показал — ваш?

— Ну, раз написано, что мой — значит мой.

Сказав это — Алексанян снова зевнул.

— В КРУНКе так же думают, что Армении будет лучше без СССР.

— Не слышал.

Попов хлопнул папкой о стол.

— Не хотите? Как хотите. Тут, кстати, запрос пришел. Из прокуратуры Азербайджана. В прошлом году — неизвестными лицами была похищена и изнасилована неизвестная девочка, это произошло в районе Агдама. Вы там отдыхали?

— Когда? — встрепенулся Алексанян?

— Когда ее изнасиловали. Боюсь, вас придется этапировать в Агдам, чтобы провести необходимые проверочные действия. Конвой!

Проняло. Однозначно — проняло. Знает, гниденыш, что с ним сделают в азербайджанском изоляторе. Хорошо знает! Там КРУНКовских как раз очень любят…

— Да никого я не насиловал! Прав не имеешь, начальник!

Вошел конвой.

— Забирайте…

— Прав не имеешь, а…

Стоявший за спиной заключенного охранник хлестко ударил его дубинкой по шее.

— Встал!

— Стоп… — недовольно произнес Попов — это что такое? Вам кто разрешил так обращаться с человеком, вина которого не доказана а?

Вошел Дохоян — куда-то отлучился. Но так даже было лучше…

— Товарищ…

— Его били? — спросил полковник — показывая на Алексаняна — это так у вас здесь принято обращаться с подозреваемыми?

— Вах… какое там били, товарищ полковник… — прежним, развязным тоном проговорил Дохоян — они тут знаете, какие артисты? Вот, недавно одного допрашивал, только конвоир наручники сняло, он пальцами — раз в рот. И разодрал там все. Плюнул на меня, на бумаги, и ну орать — избивают! Убивают! Артисты…

Выпил, что ли?

— Пойдете под суд — безжалостно заключил Попов — это я вам гарантирую.

— За кого — за этого? — вскрикнул Дохоян.

— И за этого тоже. Вы, похоже, так ничего здесь и не поняли. Здесь — территория Советского союза. Никто не разрешал и не разрешает вам бить и издеваться на подозреваемыми. Кто дал вам команду применять недозволенные методы следствия, ну? Или сами додумались?