Стальное Сердце

Я продолжал подъем, капли пота щекотали затылок. Я думал об изменениях в поведении Меган — она охладела ко мне сразу после того, как я впервые заговорил о свержении Стального Сердца. Хуже всего она относилась ко мне, когда у нас были подвижки в этой области. Когда мы ходили за моими записями и когда я вычислил, как убить Мрака.

Не импровизации настраивали ее против меня. Мои намерения. Мои успехи в продвижении команды к цели — Стальному Сердцу.

— Я не хочу, чтобы из-за меня произошло что-то подобное тому, что произошло в Портленде, — продолжила Меган. — Да, Стальное Сердце ужасен. Но с таким ужасом люди могут жить.

— Так почему ты не ушла? — спросил я. — Зачем ты здесь?

— Потому что я Реконер, — ответила она. — И не мне возражать Профу. Я сделаю свою работу, Колено. Я сделаю ее хорошо. Но думаю, что на этот раз мы совершаем ошибку.

Она снова использовала кличку, которую придумала для меня. На самом деле, это казалось хорошим знаком, потому что она использовала ее только когда меньше на меня сердилась. Нечто ласкательное, правда? Мне просто хотелось, чтобы прозвище не было связано с чем-то настолько неловким. Почему бы не… Суперстрелок? Так и срывается с языка, верно?

Остаток пути мы поднимались в тишине. Меган снова включила аудиосвязь с остальной частью команды, это, видимо, говорило о том, что она считала разговор оконченным. Может быть. Я определенно не знал, что еще сказать. Как она вообще могла думать, что жить под властью Стального Сердца было хорошо?

Я подумал о других детях с Фабрики, о людях с подземных улиц. Наверное, многие из них думали подобным образом — они приходили сюда, зная, что Стальное Сердце — чудовище, однако продолжали думать, что лучше жить в Ньюкаго, чем где-то в других местах.

Только их это устраивало, а Меган была совсем не такой. Она была активной, невероятной, способной. Как она могла думать так же, как они? Это нарушало все мои представления о мире, по крайней мере те, в которых я был уверен. Реконеры должны были быть другими.

Что, если она права?

— О, искры! — внезапно воскликнул Коди в наушнике.

— Что?

— У вас проблема, парень. Это…

В этот момент двери шахты лифта — те, что были чуть выше нас, на третьем этаже — скользнули в стороны. Два охранника в форме подошли к краю и заглянули вниз, в темноту.

22

— Говорю вам, я что-то слышал, — сказал один из охранников, косясь вниз. Казалось, он смотрит прямо на меня. Но в шахте лифта было темно — темнее, чем должно быть с открытыми дверями, как я предполагал.

— Я ничего не вижу, — отозвался другой. Его голос отозвался тихим эхом.

Первый вытащил из-за пояса фонарик.

Мое сердце екнуло. О-оу.

Я прижал руку к стене, это была единственная вещь, которая пришла мне в голову. Тензор завибрировал, и я попытался сосредоточиться, но это оказалось сложно, когда наверху стояли охранники. Фонарик щелкнул.

— Вот. Слышишь?

— Звучит, как гудение печки, — сухо ответил второй охранник.

Моя дрожащая рука заставляла этот участок стены генерировать какой-то механический призвук. Я поморщился, но продолжил. Свет фонарика осветил шахту. Я чуть не потерял контроль над вибрацией.

При таком освещении они никак не могли не увидеть меня. Охранники были слишком близко.

— Ничего там нет, — ворчливо произнес охранник.

Что? Я посмотрел наверх. Кажется, они меня почему-то не видели, несмотря на то, что были совсем рядом. Я нахмурился, сбитый с толку.

— Хмм, — произнес другой охранник. — Я точно слышал какой-то звук.

— Он идет от… ну, ты знаешь, — сказал первый.

— Ааа, — промолвил другой, — точно.

Первый охранник убрал фонарик обратно за пояс. Как он мог меня не увидеть? Он светил прямо в мою сторону.

Они отошли от проема, позволяя дверям закрыться.

«Как, во имя огней Напасти?» — подумал я. Неужели они действительно могли нас не заметить в темноте?

Мой тензор выключился.

Я собирался сделать выемку, чтобы спрятаться, убрать нас с линии огня, если до этого дойдет. Но не сконцентрировал поток, поэтому убрал слишком большую часть стены перед собой, и моя опора тоже вдруг исчезла. Я ухватился за край сделанного мною проема, едва найдя за что зацепиться.

Облако пыли обрушилось на меня и каскадом, как громадный душ, окатило Меган. Крепко держась за стену пролома, я посмотрел вниз и увидел, что она сердито уставилась на меня, смаргивая пыль с ресниц. Кажется, ее рука медленно тянулась к пистолету.

«Напасть!» — подумал я содрогнувшись. Ее платок и кожа серебрились от пыли, а глаза были разгневаны. Я не думаю, что прежде видел у кого-нибудь такое выражение лица, по крайней мере, адресованное мне. Я будто чувствовал исходящую от нее ненависть.

Ее рука продолжала двигаться к пистолету на боку.

— М-Меган? — спросил я.

Рука остановилась. Не знаю, чему я был свидетелем, только вдруг все пропало. Она моргнула, и ее выражение лица смягчилось.

— Следи, что испаряешь, Колено, — бросила она, вытирая пыль с лица.