Стальной арбитр

Голова одного из бойцов раскололась, как переспелый арбуз, по которому ударили пудовой кувалдой. Ошметки мозга и осколки костей брызнули во все стороны. Второй боец Аркана вместо того, чтобы отпрыгнуть и выхватить пистолет, вскинул руки к лицу, забрызганному кровью и мозговой кашицей товарища. Это движение стало последним в его жизни. Я пока не мог определить, из чего стреляли скрытые в кузове люди. Их оружие было бесшумным и очень мощным.

Второму парню заряд угодил в плечо. Руку у бойца мафии просто оторвало с куском туловища, а его самого отбросило с дороги в канаву.

Затем из кузова выпрыгнули двое мужчин, внешне таких же серых и неприметных, как Гатаулин. Когда я увидел, чем они вооружены, то был сильно удивлен – боевики Гатаулина сжимали маленькие пистолетики размером с дамский «браунинг».

Пришло и мое время вступить в бой. Герцог Стил прекрасно владел всеми распространенными в Империи видами холодного и метательного оружия: мечом, луком, арбалетом, кинжалом, алебардой и т. д. Юра Кириллов знал, как обращаться с автоматом и несколько раз стрелял из него в армии. Знания и навыки обеих моих жизней оказались как нельзя кстати.

Я вскинул автомат. Гатаулин и водитель по-прежнему лежали на дороге, в пыли. Два боевика, выскочивших из кузова, огибали грузовик, одновременно прицеливаясь в Аркана и других, пока еще живых, бандитов. Те явно проигрывали слугам рнайх по части навыков боя и быстроты реакции. Еще немного, и команда Аркана перестанет существовать. Пора!

Мой «АКМ» дважды выстрелил, пули калибра 7,62 мм вошли слугам рнайх в переносицы, пробили кости черепа, разодрали и перемешали мозги, вылетели, изрядно потеряв силу, через затылки в облачках из мозговой кашицы и крови…

Воспользовавшись тем, что Аркан с подручными дернулись, отвлеклись на выстрелы, водитель и Гатаулин вскочили на ноги. Водитель, минутой раньше жалобно скуливший и всем своим видом демонстрирующий бессилие и покорность, ударом ребра ладони свалил с ног ближайшего к нему парня, затем извлек из кармана предмет, выглядевший, как зажигалка, направил его на второго бандита, сообразившего, наконец, что к чему и готового стрелять.

Бритоголовый мощный парень взорвался изнутри, словно он проглотил ручную гранату с выдернутой чекой; туловище со звуком, похожим на хлопок лопнувшей шины, развалилось на несколько частей, упавших на дорогу в радиусе трех метров.

Гатаулин ударом ноги выбил пистолет у Аркана, затем нанес тому удар в солнечное сплетение. Глаза Аркана вылезли из орбит, он захрипел и кулем рухнул на землю.

Я выбежал на дорогу, сжимая в правой руке разряженный автомат, пригодный сейчас к использованию только в качестве дубины. Водитель вытянул руку с «зажигалкой» в моем направлении, мне пришлось молниеносно метнуться вправо, уходя с предполагаемой линии огня. Мне это удалось, мое туловище осталось целым. Я бросил в водителя автомат прикладом вперед. Тот, словно копье, со свистом пролетел разделявшие меня и водителя несколько метров, приклад ударил врага в висок. Я отчетливо услышал, как треснула сломанная кость, водитель упал. Оставался Гатаулин, его-то я решил взять живым. Когда мы сошлись с ним лицом к лицу, зрачки подонка расширились от удивления – он не ожидал встретить здесь и сейчас меня. «Майор» попытался было провести серию ударов ногами, показывая такой класс боя, что ему позавидовал бы любой офицер из группы антитеррора «Альфа». Однако через три секунды мой обидчик врезался спиной в кабину «Газели» и, потеряв сознание, медленно сполз вниз. Бой был закончен.

Что делать дальше, я решил, когда еще сидел в засаде. Сначала я осмотрел парня, которого ударил водитель. В помощи он не нуждался, так как был мертв, у него была сломана шея. Аркан стонал от боли, судорожно дергаясь. Я подтащил его к джипу, прислонил спиной к колесу, разорвал рубаху и последовательно нажал пальцами на несколько особых точек на его груди и шее. Такому «точечному массажу» меня научили в монастыре святого Бриана ордена Вселенской Истины. После моих манипуляций боль должна была сразу же уменьшиться. Что и произошло. Взгляд Аркана приобрел осмысленное выражение, он даже смог выдавить:

– Парень, ты кто?

– Потом скажу, – отмахнулся я.