Стальной десерт

Стас же якобы смутился, заложил руки за спину, опустил голову, отвернул ее и стал смотреть куда-то вбок, разве что носком ботинка пол не ковырял.

– Вылитый Карлсон, только пропеллера не хватает, – заявил Щербаков. – Ну, его-то, если понадобится, я ему и сам вставлю! – Он кивнул на кресло и спросил: – Можно?

– Присаживайтесь, Владимир Николаевич, – обреченно предложил Орлов.

– Мужики, давайте поговорим серьезно, – начал Щербаков. – Гуров мне сегодня сказал, что я в Москве недавно, поэтому расклада сил в главке не знаю. Ошибся он! Все я давно понял и ничего нового не узнал. Интриги, подковерная борьба, толкание локтями за близость к телу и, соответственно, возможность влиять на принятие решений. Прочие неприглядные реалии нашей жизни. О вас троих мне чего только со всех сторон не наговорили. Но надо отметить, что об Орлове и Крячко все-таки значительно меньше, чем о Гурове. Я понял, что такая ненависть может быть вызвана только лютой завистью к чужим успехам, независимому характеру и неумению прогибаться. Гуров, неужели ты думаешь, что меня могли задеть те несколько слов, которые ты в Истре сказал? Конечно, нет! Я проверить хотел, с какой скоростью слухи по главку разлетятся, какова будет реакция на них. Убедился в том, что гнильцой ваша контора попахивает, а вот Лева с годами не изменился. Все так же авторитетов не признает, ни черта не боится и грудью бросается на защиту друзей. А вот то, что и они у него такие же, меня очень порадовало.

– Не понял? – сказал Лев Иванович, пристально глядя на Щербакова. – Мы встречались?

– Да. Когда в сводной бригаде работали. – Генерал улыбнулся. – Даю подсказку: девяносто третий год, Анадырь.

– Дело о хищении в особо крупных размерах, – тут же вспомнил Гуров. – Тогда весь золотой песок до последней крупинки выгребли, а главарем банды оказалась серая мышь, уборщица, на которую никто никогда внимания не обращал.

– Пока этого не сделал мудрый Гуров, который, невзирая на должности и звания руководства, потыкал его носом в некоторые факты, – закончил Щербаков. – А с кем ты, Лева, тогда три недели в одной комнате прожил?

– Простите, не узнал, – растерянно сказал сыщик. – Вы очень сильно изменились.

– Жизнь изменила, – тихо пробормотал Щербаков. – Но давайте к делу. Я понимаю, что выслуги у вас выше крыши, хочется наконец-то пожить нормальной жизнью, но очень прошу, помогите. Речь не о деле Осипова, а вообще. Я тут для себя наметил людей, на которых можно опереться, но их мало. Если вы уйдете, станет на троих меньше. Дайте мне хотя бы год, чтобы я мог вытянуть наверх умных, дельных офицеров и сбросить балласт. Вам ли не знать, сколько здесь случайных людей, которым наша служба прямо противопоказана!

– Какой кайф обломали, гражданин начальник. – Крячко вздохнул. – Хорошо, что я еще не успел жене позвонить, а то был бы развод и девичья фамилия.

Гуров с Орловым переглянулись и Петр сказал:

– Мы остаемся, Владимир Николаевич.

– Спасибо, мужики. – Щербаков поднялся из кресла. – Не буду вам мешать.

– Я так и не понял, вы с Геннадием родственники или нет? – спросил Гуров, тоже встав.

– По крови – нет. Просто он с сыном моим служил и дружил. Из их отделения в живых всего два человека остались. Он и Мишка. Вот они и стали мне вроде сыновей, а дочке моей – братьями, – объяснил Щербаков. – Давай сейчас об этом не будем. Долгая история. – Он вышел.

Друзья посмотрели ему вслед, вздохнули, и Стас сказал:

– Ох, погубит нас сентиментальность. Ну, давайте еще по глотку. Отпразднуем окончание нашей отставки и пойдем служить дальше.

Глава 5

Возле их кабинета тихо стоял и ждал Смирнов. Излишняя розовощекость уже прошла, но одно ухо еще предательски алело. Видимо, Щербаков вел за него мужика от самого своего кабинета. Увидев Гурова и Крячко, Геннадий шагнул им навстречу.

Лев Иванович быстро предупредил его:

– На грудь с рыданиями не бросаться! Не люблю!

Они вошли в кабинет, расселись, и Гуров спокойно сказал:

– Итак, на чем мы остановились? На том, что в тех шести домах, со стороны которых только и мог пройти преступник, его не было. Вопрос: как он добрался до дома Осипова?

– Если судить по схеме, то только по дороге до пустующего особняка, там свернул, – ответил Стас.

– Вот так открыто шел по дороге, и его никто не видел! – язвительно сказал Гуров. – Предупреждаю, что версию человека-невидимки отбрасываем сразу. У кого какие соображения?

– А он действительно шел по дороге и ни от кого не прятался, – неожиданно сказал Геннадий. – Если бы этот тип старался передвигаться незаметно, на него точно кто-нибудь обратил бы внимание. Наверное, он был одет нормально, шел спокойно, нес какую-то сумку, одним словом, ничего необычного. Люди мельком глянули на него и продолжили заниматься своими делами. На соседний участок преступник зашел для того, чтобы надеть поверх своей одежды темную. Он же не знал, как события развернутся, вдруг кровью запачкается?

– Уже ближе к истине, – заявил Лев Иванович. – Но как он попал на территорию?

– Господин полковник… – начал Смирнов, но Гуров перебил его: