Стальной пляж

— Не могу остаться, ребята, никак не могу, надо бежать, — произнесла она, будто бы я упрашивала её побыть здесь ещё. Она извлекла из кармашка на оружейном ремне складной стакан, наполнила его вирджинским виски-бондом[79] и опрокинула в глотку. За сегодня это был уже не первый стакан.

Я не ошиблась, сказав "оружейный ремень". Лиз носила его в райцентре Хайнлайн с первой же минуты, как я привела её сюда, потому что здесь было единственное место, за исключением киностудии, на которой она работала, где ей дозволялось носить оружие. А здесь она ещё и могла заряжать его настоящими пулями. Сегодня у неё за поясом красовалась прекрасно подобранная пара кольтов сорок пятого калибра с жемчужными накладками на рукоятях.

— А я надеялся, мы сегодня постреляем, — пробормотал Либби.

— Не сегодня, солнышко. Я заскочила всего лишь купить бутылочку да забрать свою собаку. В следующие выходные — обещаю! Но только ты сам первый скажи, что хочешь.

— Конечно!

— Ну, как, ты был послушным пёсиком? — проворковала Лиз, плюхнулась на корточки, чуть не опрокинувшись назад, и почесала Уинстону спину. По всей вероятности, с ним она и разговаривала, но я на всякий случай ответила, что он был. Впрочем, Лиз, похоже, и не слушала.

Либби наклонился поближе ко мне и обеспокоенно взглянул мне в лицо.

— У тебя правда депрессия? — спросил он и накрыл мою руку своей.

Вот чего мне сейчас в жизни только не хватало, так это ещё одной юношеской влюблённости, но она зарождалась прямо на глазах. Такими темпами Либби скоро начнёт трахать мою ногу, как Уинстон.

Если у тебя есть хоть капля жалости, Хилди, прекрати это.

— Нет, просто немного хандрю, — и я нацепила на лицо улыбку.

— Как так получилось?

— Задумалась, к чему идёт моя жизнь.

Он непонимающе взглянул на меня. Таким же туповатым становилось лицо у Бренды, когда я произносила что-нибудь непостижимое для неё. Ещё бы, парень не видит перед собой ничего, кроме бесконечной вереницы перспектив, простирающихся за горизонт. Я милосердно сдержалась, чтобы не пнуть его. Вместо этого убрала руку из-под его ладони, похлопала его по руке и только тогда заметила возню под столом.

— Что там, Лиз?

— Думаю, он хочет остаться, — пропыхтела принцесса. Она пристегнула к ошейнику Уинстона поводок и тянула изо всех сил, но пёс расставил передние лапы и будто врос в пол. Если хотите увидеть живое воплощение упрямства, забудьте о мулах; взгляните на английского бульдога.

— Может, приподнимешь его? — предложил Либби.

— Если только мне не жалко своего лица, — возразила хозяйка. — А ещё рук, ног и задницы. Разозлить Уинстона трудно, но когда удаётся — это незабываемое зрелище.

Она выпрямилась и разочарованно хлопнула по бёдрам, а пёс тут же перекатился на спину и опять заснул.

— Чёрт, Хилди, видно, крепко ты ему полюбилась.

Я подумала, что скорее не я, а охота за лёгкой добычей — по большей части лошадками и коровками, хотя недавно и пупса недосчитались. Но предпочла промолчать, это не для нежных ушей Либби.

— Да всё в порядке, Лиз, — заверила я. — Он мне совсем не мешает. Оставлю его ещё на выходные, а по дороге домой завезу тебе.

— Да, конечно, но… в смысле, я собиралась… — она помялась немного, затем налила себе ещё стакан, осушила его и воскликнула:

— Ты права. Пока, Хилди! — хлопнула меня по плечу и потащилась дальше через лужайку.

— О чём это она? — спросил Либби.

— Это же Лиз, кто её знает!

— А она правда королева Англии?

— Угу. А я управляю королевским флотом[80].

На его лице вновь появилось отсутствующее выражение, испытанное и отточенное до совершенства Брендой. Но вскоре он пожал плечами и принялся уничтожать растаявшее месиво в своей креманке. Полагаю, Гилберт и Салливан за пределами понимания даже хайнлайновской молодёжи.

— Ну-уу, — продолжил Либби, расправившись с лакомством и вытерев рот рукой, — стрелять-то она уж точно умеет, должен сказать.

— И в кулачный бой с ней я бы на твоём месте не ввязывалась.

— Но она слишком много пьёт.

— Вот уж воистину! Не хотела бы я оплачивать её счета за новую печень.

Либби откинулся на спинку стула, он выглядел вполне довольным жизнью.

— Ну так что? — спросил он. — Возьмёшь меня в Техас воскресным вечером?

В минуту слабости я пообещала, что покажу всем трём детям, где я живу. Гензель и Гретель, казалось, благополучно забыли об этом, а вот Либби нет. Я бы взяла его с собой, но была почти уверена, что пришлось бы всю ночь отбиваться от него, а до этого мне доводить не хотелось.

Либби изо всех сил старался скрыть разочарование, и я пообещала:

— В следующий раз.

— Конечно, — согласился он. — Тогда чем ты хочешь сегодня заняться?

— Честно говоря, не знаю, Либби. Я уже видела межзвёздный двигатель и ничего в нём не поняла. Видела и ферму, и Минамату, и людей-пауков.

Я повидала и больше чудес, но о некоторых не буду здесь упоминать потому, что дала слово, о других — из соображений безопасности, а об остальных потому, что не так уж они и интересны. Даже сообщество гениальных экспериментаторов с безумными глазами время от времени совершает досадные ошибки.

— А как по-твоему, чем нам заняться?