Стальной шторм. Арктический блицкриг

– Сейчас американцы используют систему TAWDS[58], интенсивно обмениваются информацией в диапазоне ультракоротких волн. По всей видимости, пытаются установить взаимодействие с передовыми частями ООН.

– Решительно работают, не боятся ракетного удара. Считают, что остров под их полным контролем.

Адмирал повернулся к капитану крейсера.

– Ну что, пощиплем им перышки напоследок, или чинно домой пойдем?

– Пощиплем, Николай Анатольевич. Надо бы им и честь знать!

На борту «Сенявина» взревели сирены боевой тревоги. Моряки и офицеры корабля бросились в окрашенные багрянцем коридоры, кинулись к боевым постам, на ходу повторяя скороговорку обязательных для выполнения действий. Вверх, из тьмы корабельного корпуса, рванули направляющие установки ракет и серые башни зенитных орудий. Пусковые установки ЗУР повернулись в сторону противника, ощерились желтыми массивами боеголовок и приготовились вступить в бой по первому приказу командира.

Капитан первого ранга выслушал рапорты подчиненных и отдал директиву на открытие огня.

«Граниты» с ревом сорвались с палубы атомного крейсера. Багровое пламя многочисленных сопел безжалостно разрезало небосвод и, чиркнув алым хвостом по темной стороне ночи, скрылось в рокочущей океанской дали.

– Первая партия ушла с нулевым процентом потерь, – подтвердил запуск старпом. – Расчетное время прибытия сорок секунд, включая обязательный маневр уклонения.

В боевой рубке раздался голос оператора трехкоординатной РЛС:

– Противник обнаружил «Граниты». Фиксирую ответный залп ЗУР и ПКР. По нам работает эсминец типа «Зумвальд» и два неидентифицированных малых корабля с газотурбинной силовой установкой. Маркеры целей выведены на экран с пометками «Альбатрос». Нумерация: один – семь.

– Вторая серия ПКР в пусковых установках. Время пуска, десять секунд.

Костиков постучал пальцем по циферблату наручных часов.

– Первая партия добралась до противника.

– «Альбатросы» два, три, четыре и пять уничтожены. Наблюдаю распад целей на вторичные элементы конструкции.

Над палубой крейсера прокатился грохот артиллерийских зенитных систем. Бортовая ЭВМ «Адмирала Сенявина» взяла под контроль комплексы «Каштан» и уверенно навела их на приближающиеся цели. В темном небе Арктики сверкнула искра рукотворного огня, к океанской поверхности устремились дымящиеся обломки «Альбатросов».

Одна из американских ракет взорвалась в нескольких метрах от мостика. Град осколков обрушился на бронированную поверхность боевой рубки. Поврежденное судно вздрогнуло от внутреннего взрыва, в носовой части крейсера вспыхнул пожар.

Капитан «Сенявина» запросил рапорт о повреждениях. Ответ последовал незамедлительно:

– Из строя выведена носовая система управления ЗУР «Шторм». Пожар локализован в двенадцатом отсеке второй палубы. Кормовая станция слежения продолжает работу в стандартном режиме.

Тем временем старший оператор РЛС отрапортовал о первой победе:

– «Норфолк» получил ракетное попадание. Горит!

– Второе попадание!

Костиков улыбнулся, сдвинул в угол рта курительную трубку и обратился к каперангу:

– Самое время активировать РЭБ.

Командир корабля принял совет адмирала к действию.

– Врубаем глушилки. Огонь прекратить!

– Командам ПЗРК оставаться на своих местах! Пусковые установки ПКР с первой по пятую – отбой!

– Активный сонар – слежение прекратить!

– Есть прекратить слежение!

«Сенявин» отключил большую часть резервной электроники. Активные системы РЛС переключились на альтернативные частоты. Мощность бортовых «глушилок» возросла в разы, тогда как радиообмен между советскими кораблями полностью прекратился. Русская эскадра превратилась во флотилию электронных призраков, ее маркеры навсегда исчезли с дисплеев американских радаров.

Оонновские специалисты, склонившиеся над пультами управления бортовых РЛС, увидели, как маркеры «красных» целей тускнеют, становятся едва заметными, а потом сливаются с бушующим багровым фоном.

Остров Бернадотта. Ангары «Красной звезды»

5 апреля 2036 года, 9:37

Далекая полоска горизонта окрасилась розовыми отсветами, похожими на работу тонкой художественной кисти. Лучи рассвета устремились сквозь ночную темноту, а потом протянулись вверх и вширь, подсвечивая розоватыми красками нижнюю часть кучевых облаков.

Из безбрежной тьмы океана поднялось тусклое полярное солнце. Угрюмое светило зависло над бесплодной каменистой землей, а его лучистые щупальца скользнули по пологим склонам древних холмов. Зародившийся над Атлантикой ветер налетел на побережье, растрепал столбы маслянистого дыма и понесся над разрушенным городом к бетонной полосе аэродрома.

Соколов, одетый в утепленный летный костюм, сидел на нижней ступеньке авиационного трапа. В нескольких шагах от полковника на разбитом деревянном стуле дремал Петренко. На коленях механика лежал автомат и два перевязанных изолентой рожка патронов. Пламя, бесчинствующее в жестяной бочке, немного согревало бойцов, его язычки успокаивали полковника и разгоняли тьму давно забытых иррациональных страхов.