Стальной узел

Дрогнул корпус танка, лязгнул затвор, выбрасывая из казенника пустую гильзу. Еще миг, и на том месте, где только что стояла немецкая противотанковая пушка, взметнулся огненно-черный фонтан. Полетело в сторону колесо, вильнула и упала на землю одна из сошек. Развороченный броневой щит пушки лежал на боку в дыму. Коля стал быстро поворачивать башню вправо, и тут танк вздрогнул от удара. Вскользь! Рикошет! Спасибо, друг, с восторгом прошептал Бочкин танку. Теперь зарядить, скорее.

– Что, Коля, немцы? – встрепенулся Бабенко. Он, кажется, выходил из обморочного состояния и, вцепившись в ящик укладки боеприпасов, смотрел по сторонам.

– Немцы, немцы! – крикнул Николай и полез наверх к пулемету.

До первых немецких солдат было метров пятьсот. Можно было бы и подождать, подпустить их поближе, но Бочкин не хотел рисковать. Он ведь теперь был один здоровый, боеспособный воин. Он теперь один отвечал и за танк, и за раненого товарища. И Николай начал стрелять короткими очередями по перебегавшим по полю фашистам. Он видел, как от его пуль взметаются фонтанчики земли, но не попадал во вражеских солдат. Потом он приноровился делать поправку на расстояние, и вот упал один немецкий солдат. Потом еще один. А потом он уложил сразу двоих.

Фашисты залегли и открыли огонь по танку. Пули начали ударяться о броню, и танк загудел. Снизу снова стал дергать за ногу Бабенко.

– Коля, давай я, Коля, я в порядке, я смогу. А ты к пушке!

Бочкин посмотрел вниз. Щеки у Бабенко порозовели, глаза горели лихорадочным огнем, но были осмысленными. Снова бросил взгляд в поле, где перебегали враги, откуда летели пули и били в броню «Зверобоя». Решение пришло само собой. Снарядов очень мало, каждый осколочный заряд надо беречь. Черт его знает, с чем придется столкнуться и как изменится ситуация.

– Семен Михалыч, если сможете стрелять, то давайте устроим фашистам ловушку. Я пойду ко второму пулемету, который Омаев предложил снаружи оставить, там в кустах. Вы стреляйте по немцам, пусть подходят. А когда они подойдут метров на сто, я их с фланга положу. В огневые клещи их возьмем. Понимаете?

– Да, Коля, понимаю. Ты молодец. Беги, Коля, беги, а я здесь. Я смогу. Есть еще силы, ты не думай, что я раскис.

Еще раз окинув взглядом поле боя, Бочкин спустился в башню. Подталкивая и придерживая Бабенко, он помог ему подняться в люк и занять устойчивое положение. Механик-водитель прижал приклад к плечу, повел стволом и дал очередь. Коля видел, как передернулось лицо танкиста. Отдача пулемета сказывалась на раненой руке, но Семен Михайлович терпел, он стискивал зубы и стрелял по фашистам короткими очередями.

Коля быстро спустился вниз и выбрался через передний люк из танка. Пули свистели очень низко, почти над головой. Пригибаясь, он побежал влево к кустарнику, где была оборудована еще одна позиция и где стоял второй пулемет и были приготовлены два десятка полных дисков. Добежав до позиции, танкист осторожно высунулся и через кусты посмотрел вперед. Немцы были уже близко. Кое-где виднелись неподвижные тела. Все-таки Бабенко умудрялся в его состоянии попадать во врага. Хорошо, значит, они этот пулемет тоже будут воспринимать всерьез. А когда начнет стрелять второй с фланга, они побегут. И многих я положу, ведь многие будут на одной линии. Коля постарался побыстрее отдышаться, чтобы сердцебиение не мешало прицеливаться. Он ждал, наметив себе точки на местности, к которым должны дойти немцы. И тогда он покажет! Почему-то и совсем некстати вспомнилась Лиза. Удивительная и волшебная девушка Лиза Зотова с ее сказочным голосом. Нет, Бочкин помотал головой, как будто хотел выгнать из нее эти расслабляющие мысли. Еще немного, и ему не захочется умирать. А ведь придется! И придется свою жизнь дорого продать! Все, нет никого и ничего больше в этом мире. Только он, Коля Бочкин, и его друг Семен Михайлович Бабенко. И два пулемета, и поврежденный танк, и фашисты, черные крысы, что ползут на них. И они вдвоем будут сражаться, пока дышат, пока руки держат оружие. Только они и враги! Все!

Бочкин плотно прижал железный приклад пулемета к плечу, удобно взялся за рукоятку, потрогал пальцем спусковой крючок и навел оружие на первых немцев. Сейчас четверо были почти на одной линии, они торопились добраться до танка. Может быть, забросать его гранатами. Фланговый пулеметный огонь – страшная вещь. «Это Руслан хорошо подсказал, – подумал Коля и злорадно улыбнулся. – Вот вам за все, гады!» Палец мягко нажал на спусковой крючок, и пулемет послушно послал вперед пули, сеющие смерть. Длинную очередь, патронов в пятнадцать. Бочкин хорошо видел, как стали падать двигавшиеся впереди немцы. Бежавшие за ними начали ложиться и искать укрытие. Но на ровной местности, где ни бугорка, ни ямки, спрятаться от пулемета, стоявшего всего в сотне метров, невозможно. И Николай бил по лежавшим немцам, бил по тем, кто пытался вскакивать и прорываться вперед, по тем, кто отползал назад. Он стрелял, как в тире, выбивая и выбивая из рядов все новых и новых вражеских солдат.