Стальные клыки зверя

Картавый понял, его принимают за того, за кого он себя и выдавал. Он лег на землю и, как просили ребята в камуфляже, положил руки за шею. Через пару минут на земле лежали десятка два кавказцев. Если кто из лежащих возмущался, к тому спешил омоновец и бил ботинком по ребрам. Вскоре стало тихо.

— Документы!

Сержант стал поднимать кавказцев по одному, их обыскивали и проверяли документы. Остальных, несколько омоновцев держали под прицелом коротких автоматов.

Двое омоновцев привели парня, белобрысого, лицо в оспинках.

— Косолапый! — обрадовался его появлению сержант. — Привет, привет! Говорил ведь я тебе: встретимся! А ты все не верил!

Человек, которого называли Косолапым, кисло улыбался. Очередь дошла до Картавого. Сержант проверил документы, омоновец обыскал его и передал сержанту обнаруженный у Картавого пухлый бумажник. Сержант забрал его я бросив:

— Пойду, проверю по компьютеру, — исчез за углом.

— Слышь, азер?

Картавый обернулся, к нему обращался Косолапый, руки его уже украшали наручники.

— За углом забегаловка, рядом с часовой мастерской, — несколько косноязыча затараторил тот. — Забеги, скажи Сане Трешке: мол, Косолапого замели. Он знает, что делать. Скажешь, что я тебе просил дать пятихатку!

Подошел сержант и протянул Картавому документы и бумажник, еще в руках сержанта было заметно: бумажник похудел. Он открыл и наивно спросил:

— А деньги?

— Что! — закричал сержант. — Какие деньги? Ты что, дури нажрался?

— Да нет, — усмехаясь, успокоил его Картавый. — Это я так!

В бумажнике не было ни копейки.

— Иди отсюда! — приказал сержант, — Что бы тебя здесь больше не видел! Деньги у него украли! Скажет же!

Картавый промолчал и направился к воротам рынка.

— Его обули. Сволочи! Остаться без копейки? Ладно, хоть билет в кармане! Через полчаса ему надо быть на автовокзале. — Он вспомнил Косолапого. — А что? Хотя бы пятихатку в дорогу.

Картавый вышел с территории рынка и огляделся.

— Где же забегаловка?

ГЛАВА 74

Рыжий ждал Егорова на остановке.

— Давай быстрее, — крикнул он, издали заметив напарника. Егоров поторопился. Автобус был набит битком. Водитель объявил в микрофон, что скоро будет еще автобус. Рыжий чуть было не поверил и уже замешкался, но Егоров подтолкнул его:

— Давай, лезь. Будет второй или нет… тут тебе наплетут.

Пассажиров в автобусе оказалось не так много, тесноту создавали вещи: мешки, ведра, лопаты. Люди ехали в сады. Рыжий взял, как и обещал, рюкзак. Егоров отметил про себя: напарник сейчас выглядел, как настоящий садовод, сам же он надел штормовку и резиновые сапоги.

Автобус вначале удалился от города, а затем, свернув с асфальта и описывая огромную дугу, по проселкам вновь стал приближаться к нему. Остановок было много, люди выходили у садов, деревень, и автобус постепенно опустел. Когда он прибыл на конечную, в нем оставалось не больше десятка пассажиров. Егоров с Рыжим покинули автобус последними.

— Вот она! — Рыжий показал рукой на развалины гигантского сооружения.

— Недалеко от остановки, — заметил Егоров и, осмотревшись, спросил: — Видишь озеро?

— Ну!

— Давай, сделаем вид, что идем к нему, а от него до развалин пройдем кустами.

Рыжий согласно кивнул, и они двинулись по тропинке.

Озеро оказалось небольшим и округлым. С одной стороны берег покруче. На нем росли, нависая над водой, кусты. Кусты тянулись почти до самых развалин. Они сели на берегу. Рыжий закурил. Егоров, глядя на потемневший горизонт, отметил:

— Дождь будет…

Сидели молча, тихая вода располагала к раздумью.

Вспомнилась Москва, и пришло беспокойство, которое преследовало его все последнее время — не оставил ли он там следов, вроде нет, но …

— Это, наверное, и есть та колонна, про которую мне мужик толковал, — Рыжий показал на развалины. Егоров взглянул на гигантскую трубу, опоясанную несколько раз галереями, которая упала на пятиэтажное здание. Возле нее стояли большие сферические емкости, и все это было опутано паутиной тонких труб.

— Наверное, — неуверенно согласился он и предложил: — Пойдем?

Рыжий кивнул и поднялся. Когда они подошли к огромной, наклонно лежащей трубе, Рыжий обошел ее раз, потом еще и в недоумении остановился.

— Ну, где ж твоя дыра? — спросил Егоров.

— Должна быть… — напарник развел руками.

— Ну, ищи, ищи, не ехать же обратно.

Рыжий вновь отправился на поиски и вскоре подозвал напарника.

— Я не думал, что она так высоко, — обрадовано говорил он, указывая подошедшему Егорову на крышку люка.

— Надо что-то подставить, — Егоров огляделся вокруг.

— Вон ящики! — Рыжий показал рукой.

Говорили почему-то тихо. Развалины гигантского сооружения действовали на них угнетающе. Внутри колонны было совершенно темно. Егоров включил карманный фонарик, и они при его свете поползли наверх. Затем долго искали отверстие, чтобы выбраться наружу. Рыжий матерился — здесь, в темноте его мат воспринимался особо гнусно. Когда они все же выбрались наружу, летний, хотя и не солнечный день ослепил их. Через пролом в крыше здания они опустились на верхний пятый этаж, прошли по коридору и на противоположном конце здания Рыжий, выглядывая в окно, с удовлетворением заметил: