Сталтех

– Тем более. Я уже говорил: мы вплотную подошли к разгадке возникновения Пятизонья. Элементарное сотрудничество позволит сделать последний, решающий шаг в этом направлении. Например, документы, найденные Титановой Лозой в бункере? Они уцелели?

– Нет. Но есть фрагментированные электронные копии, переданные за несколько минут до пульсации через мью-фонную сеть, – признал Хантер. Его по-прежнему терзали противоречивые чувства, но яростное желание вышвырнуть Шепетова на растерзание скоргам незаметно иссякло. Их диалог, несмотря на обоюдное напряжение, постепенно стал ровнее.

Бесшумно открылась дверь. Двое послушников принесли набор напитков и нехитрую закуску.

– Я же просил воды.

Хантер усмехнулся.

– Мы остановились на проекте «Тоннель», – произнес он, наполняя две стопки. – Я не приму решения о сотрудничестве на основе половинчатой информации.

* * *

– Проект «Тоннель» действительно существовал. – Шепетов выпил, шумно выдохнул, затем продолжил: – Несмотря на тотальную чистку архивов, проведенную еще в восьмидесятых годах прошлого века, нам все же удалось собрать достаточно данных, чтобы восстановить хронологию событий и понять суть эксперимента.

– О каком из Драгомировых пойдет речь?

– Сначала об отце, затем и о сыне, – ответил Шепетов. – Спустя два года после памятного происшествия профессор теоретически обосновал возможность локального пробоя пространственно-временного континуума, но его работу строго засекретили и положили под сукно. В те годы такая практика применялась достаточно часто. На несколько лет о Драгомирове забыли, он трудился в одном из московских институтов, пока однажды Геннадия Сергеевича не вызвали в Министерство обороны. Ему внезапно выделили все необходимое, словно не было нескольких лет забвения, и поставили задачу: воссоздать в лабораторных условиях то загадочное явление, свидетелем которого он стал во время грозы.

И опять – Драгомиров на несколько лет как будто перестал существовать – ни одного документа, касающегося его экспериментов, мы не обнаружили, но зато в восьмидесятом году прошлого столетия многие оборонные предприятия получили весьма необычный государственный заказ на различные комплектующие, которые мы не смогли взаимосвязать ни с одним реально существовавшим в те годы изделием или промышленным устройством. Отслеживая пути поставок, мы снова обнаружили упоминание о проекте «Тоннель». Некоторые заявки на особо сложные узлы или детали были подписаны лично Геннадием Сергеевичем Драгомировым. Стало понятно: его опыты в рамках небольшой лаборатории удались, и теперь он приступал к реализации масштабного проекта, работы по которому велись в лучших традициях «холодной войны» – перед группой ученых и инженеров поставили техническую задачу, указали жесткие сроки ее реализации, а на исполнение выделили астрономические по тем временам суммы. Кроме щедрого финансирования, Драгомирову отдали огромные промышленные ресурсы, в том числе – мощности атомной станции.

– В чем заключался смысл проекта?

– Драгомиров пытался создать рабочий образец пробойника метрики пространства. Так называемую «тоннельную установку».

– Зачем? Где область ее практического применения?

– Как ни печально, но цель создания установки далека от мирных исследований. Мы в конечном итоге распутали весь клубок тех страшных событий. Чтобы понять смысл проекта «Тоннель», нужно вспомнить, что Советский Союз уже находился на грани экономического краха. – Шепетов сделал глоток воды. – У СССР в середине восьмидесятых оставался только один шанс удержать позиции мирового лидерства, сохранив при этом существующий коммунистический строй, – требовалось прекратить изматывающую гонку вооружений, совершить некий технологический прорыв, позволяющий трансформировать затянувшуюся «холодную войну» в войну горячую. Третья мировая – вот что могло бы спасти Советский Союз, но ядерный паритет не оставлял шансов для нанесения эффективного победоносного удара.

В той ситуации случайно сделанное наблюдение и его научное обоснование, дающее надежду на создание установки, способной мгновенно перемещать предметы, а быть может – людей и технику на огромные расстояния, рассматривалось как шанс, упустить который военное руководство страны в складывающейся ситуации попросту не могло.

Каждый, кто хотел сохранить существующий строй, упрочить свою власть, не колебался в принятии решений.

Установку для пробного запуска начали возводить неподалеку от атомной станции. О сверхсекретном комплексе не знал никто, даже сотрудники АЭС не подозревали о существовании бункера и связанного с ним машинного зала.