Стамбул. История. Легенды. Предания

И — как предсказано было — он выйдет опять с тою же чашей,
Прерванный чин литургии окончить, при возгласах славы,
Светлый воскресный канон воспевая… и известь исчезнет,
И — уже тонко сквозящийся ныне — Спасителя облик
Купно со всеми святыми опять просияет на злате
Вкруг загоревшейся снова мусии…

Зодчий Фоссетти не упустил случая и разыскал ту потаенную дверь: ее отперли, убедились, что она ведет в маленькую сводчатую часовню, и снова заперли.

Во дворе Святой Софии, справа от ворот, находятся тюрбе (закрытые гробницы) четырех султанов. Тюрбе султанов Мустафы I и Ибрагима — это древняя христианская крестильня. Тюрбе султана Селима II представляет собой шестиугольное здание; кроме самого султана здесь захоронены его жены, пять дочерей и семнадцать сыновей, задушенных по приказу султана Мурада III при восшествии на престол. Тюрбе самого султана Мурада III — это квадратное здание, облицованное майоликой. Вместе с султаном здесь похоронены его родственники и девятнадцать сыновей, задушенных по повелению султана Мехмеда III.

Столь кровожадная традиция началась еще в правление султана Мурада I (1360—1389), когда был раскрыт заговор, в котором участвовал и его сын. Все участники заговора (в том числе и сын султана) были казнены, а в 1478 г. братоубийство в династии Османов было узаконено. Однако установленный султаном Мехмедом II закон скорее способствовал усилению вражды между его сыновьями, чем ослаблению ее.

Здесь следует сделать небольшое отступление, чтобы рассказать, что юридические действия султанов как обладателей абсолютной власти не должны были противоречить Корану и шариату, фактически же власть их никакими законами не ограничивалась. Вместе с тем султаны сами часто становились жертвой недовольных ими групп сановников или собственных сыновей, покушавшихся на отцовский трон.

Султан Мурад I

Так, султан Мехмед , в молодости отличавшийся жизнерадостностью и общительностью, с годами превратился в скрытного и подозрительного человека. Он постоянно опасался за свой престол и даже за саму жизнь, и надо отметить, что имел для этого множество оснований. Когда в 1482 г. он отправился в далекий поход против Узуна Хасана (султана государства Ак Коюнлу), некоторые крупные сановники попытались свергнуть его и посадить на трон его сына Джема. Но в начавшейся борьбе за трон тот потерпел поражение и вынужден был бежать сначала в Египет, потом на остров Родос, оттуда — во Францию и, наконец, в Италию. Здесь он попал в руки папе римскому Александру VI (Борджиа), который через некоторое время направил послов к Баязиду II с предложением: великий понтифик обязывался содержать Джема за ежегодную выплату в 40 000 дукатов либо умертвить его за единовременную сумму в 300 000 дукатов. Султан выбрал второй вариант, и в 1494 г. Джем по приказу папы римского был отравлен в Неаполе…

Были и другие попытки подобного рода, например, султана Мехмеда II не раз пытались отравить венецианцы. После этого была введена тайная охрана султана, вооруженным людям запрещалось приближаться к нему. Вот тогда-то, желая избежать даже малейшей возможности борьбы между сыновьями за престол, он и издал едва ли не самый чудовищный в истории закон, гласивший: «Тот из моих сыновей, который вступит на престол, вправе убить своих братьев, чтобы был порядок на земле». И закон этот остался не только на бумаге: 60 принцев Османской династии в XVI—XVII вв. погибли насильственной смертью — некоторые из них в младенческом возрасте…

Сам Мехмед II, завоеватель Константинополя, был отравлен своим врачом по наущению собственного сына Баязида II. Отцеубийцу постигла та же участь — он тоже был отравлен по наущению сына Селима I.

Мечеть Эйюба

После завоевания Константинополя разрушения в городе были огромными, но столица бывшей Византийской империи недолго оставалась в развалинах. В интересах самих завоевателей было прекратить уничтожение выдающихся памятников культуры, тем более что Константинополь сразу же был превращен в столицу могущественной Оттоманской (Османской) империи [45]. Город переименовали в Исламбул. Со временем название это трансформировалось в Инстанбул, еще позднее — в Стамбул.

Падение Византии не означало конца славы Константинополя. Город, засиявший под новым названием, начал быстро приобретать восточный облик, все стало приспосабливаться к турецкому укладу жизни, причем каждый строил свой дом там, где ему нравилось. Улицы сужались, дома отгораживались от внешнего мира глухими заборами, балконы затеняли и без того темные уличные проходы.