Стамбул. Сказка о трех городах

В 1770 г. жители Хиоса, острова в трехстах с лишком милях к югу от Костантинийи и в паре миль от побережья Малой Азии, который с самых древних времен играл важную роль в истории Стамбула, наблюдали и слушали, как русские у берегов Турции уничтожают османский флот в Чесменском сражении. На тропу войны вышла Екатерина Великая, которая на коронацию надела наряд с византийским двуглавым орлом. Ее флот, который целый год шел сюда из Балтийского моря, был нацелен на расправу. В русских источниках[20] сообщалось, что в сражении в Чесменской бухте погибло 90 000 турок (на самом деле около 11 000) и только 30 русских. В 1822 г. бедствия выпали и на долю хиосцев.

С восточного берега побитого ветрами Хиоса, откуда всего в 8 километрах виднеется полумесяц на развевающихся на турецком берегу флагах, стратегическое значение этого острова просто бросается в глаза. В VII, VIII, IX вв. островитяне отражали исламские вторжения, которые в местных путеводителях называют «набегами пиратов Мухаммеда». В 1090–1097 гг. мусульманские войска на короткий срок захватили остров, но после Первого и Второго крестовых походов Хиос вновь стал православным – под властью генуэзцев, а затем, после 1566 г. – опять под османами.

Главным украшением острова Хиос, утверждающим его родственную связь с родным ему городом, является византийский средневековый монастырь Неа-Мони. Эта обитель, основанная в 1042 г.{851} и чрезвычайно похожая на константинопольскую Айя-Софию, была одним из самых значимых и преуспевающих византийских религиозных комплексов, построенных за стенами Константинополя. Те, кто живет в монастыре сейчас, находятся в преклонном возрасте, а настоятельница, Мария Феодора, прикована к постели, зато в лучшие свои годы это место считалось одним из чудес христианского мира. До сих пор сохранился мраморный трапезный стол со встроенными держателями для столовых приборов – он создает атмосферу монастырского безмятежного порядка.

Прежде, чем ваш взгляд привлечет роскошный блеск мозаики, нужно для начала изучить головоломку мраморной поверхности. Все ее фрагменты из разных уголков средневековой константинопольской империи, каменное лоскутное одеяло. Пышная палитра цветов – лучший образец византийского мастерства{852}. На мозаиках изображены варяги в характерных, расшитых каменьями рубахах и с устрашающими топорами. Есть и мусульмане: на стенах этого монастыря находится одно из самых древних на Западе изображений исламского полумесяца.

Близость острова Хиос к современной Турции и его плодородие всегда позволяли его жителям диктовать свои условия. Хиосское вино ценилось еще с тех времен, когда Платон написал свой «Пир». Не меньше ценилось и мастерство умельцев: судя по произведениям, которые приписывают некоему Кодину (творил он в XV в., и сведения о его личности туманны){853}, знаменитая квадрига Святого Марка, похищенная с константинопольского ипподрома в 1204 г., сделана именно там.

Кроме того, у жителей Хиоса был козырь: они производили, бережно храня секрет производства, уникальный ресурс – мастиковую смолу. Название «Хиос» почти наверняка происходит от финикийского слова «смола» – с самых древних времен остров манил к себе пиратов и захватчиков. Смола мастикового дерева, одно из чудес природы, является природным антибактериальным средством. Из деревьев семейства Pistacia lentiscus вида Chia, деревьев, которые (несмотря на многочисленные попытки вывезти их для коммерческого выращивания) растут только на этом острове, очень медленно сочатся драгоценные капли алмазно-чистой смолы.

Эта смола использована при создании фаюмских портретов, обнаруженных Флиндерсом Питри в 1887 г. Голубая и золотая краски, украшающие часовню Феодоры и Юстиниана в Константинополе, держатся именно благодаря мастиковой смоле. Рубенс пользовался этой мастикой для стабилизации красок. Мастика – основа настоящего рахат-лукума. Эта смола излечивает всевозможные бактериальные инфекции. А еще мы вспоминаем о мастике всякий раз, когда что-то жуем[21]. На протяжении всей истории Стамбула смолу жевали все, кто мог себе это позволить – для свежести дыхания и во избежание инфекций{854}. Благодаря этой мастике Хиос во времена Османской империи стал одной из наиболее значимых провинций Стамбула.

Особые отношения жителей Хиоса с Константинополем были налицо и в Византийскую эпоху. Рядом хрисовулов – императорских указов – за островитянами закреплялись значительные преференции, в том числе выгодная налоговая схема, а также гарантировалась отмена массового порабощения детей. Благодаря востребованности этого уникального ресурса с антибактериальными свойствами (с незапамятных времен путешественники с восторгом расписывали, какие безупречные зубы и грудь у женщин Хиоса){855} османский гнет казался островитянам не таким тяжелым.