Стамбул. Сказка о трех городах

Несколько конституционалистов-западников объединились с группой решительных, недовольных военных офицеров, расквартированных в Салониках, и образовали партию унионистов (Общество единения и прогресса). В народе их называли младотурками, и их название было англицизмом, отражающим само понятие вестернизации. Османы стали называть этих конституционалистов Jön Türkler, или Jeunes Turcs по-французски, породив всем известное наименование «младотурки». Султана Абдул-Хамида II вынудили принять конституционную монархию. И улицы Стамбула вновь наполнились музыкой и цветами. Длинным, жарким летом 1908 г. у дворца Йылдыз собралась шестидесятитысячная толпа, выкрикивавшая: «Свобода! Равенство! Братство! Справедливость!» На улицах города люди ликовали, истолковав этот крошечный шажок к реформам как значительное продвижение вперед. Дети швырялись камнями по машинам, на углах улиц появились нелегальные торговцы.

В 1909 г. произошел государственный переворот, учредили «Общество Мухаммеда», появились призывы вернуться к четырем столпам империи, которыми являлись ислам, династия Османа, священное покровительство Мекки и Медины и обладание Костантинийей. Однако решительно настроенные младотурки отправили на улицы Стамбула войска нового правительства и подавили контрреволюцию.

Султана свергли, посадив вместо него Мехмеда V, тезку героя, в 1453 г. завоевавшего Костантинийю. Многих придворных Абдул-Хамида, как и тех, кому не посчастливилось стать врагами государства, повесили на Галатском мосту. Были построены верфи, пивоварни и цементные заводы. Были учреждены «Турецкие очаги», организация, которую можно, пожалуй, сравнить с Институтом Гёте или Институтом Конфуция, – ее целью стало возрождение турецкого языка и восстановление репутации империи.

Тут в игру потихоньку вступили западные интересы с целью обернуть ситуацию в свою пользу. В сумятице Германия (в 1871 г. объединившаяся стараниями Отто фон Бисмарка благодаря ослаблению Австрии, потерявшей поддержку России после того, как отказалась помочь России во время Крымской войны){910} неспешно добралась до исламских территорий. Немецкие банки открылись в Египте и Судане. И хотя османы объявили о своем намерении не участвовать в европейской войне, их участь уже была предопределена в военных штабах европейцев и славян.

От России – у верхней оконечности Черного моря, за тем краем, где оставил свой легендарный след Ясон – не укрылось, что болезнь ее соседа стала смертельной. И вот, пока Томас Эдвард Лоуренс сосредоточенно изучал карты вторжения в Галлиполи в картографическом ведомстве в Каире, британскую аристократию уже пригласили взойти на трон в тех балканских странах, которые жаждали получить независимость от османов. На зеленых английских лугах Руперт Брук приходил в невероятный восторг от мысли, что ему выпал шанс взглянуть, где разворачивались события Гомеровых поэм. Он с исступлением писал своей подруге Вайолет Асквит:

«О, Вайолет, это так чудесно, что я не могу поверить. Я и вообразить не мог, что судьба ко мне столь благосклонна… Я изучал карты. Как Вы думаете, а вдруг этот форт на краешке Азии соблаговолит сдаться, мы высадимся и подойдем сзади – а они сделают вылазку и встретят нас на равнинах Трои… Будет ли море бурным и винно-черным – и беспредельным…»?{911}

Через несколько недель Руперт Брук умрет – в возрасте 27 лет. По пути к полю боя в Галлиполи его укусит зараженный комар.

Моря, взбитые восточными средиземноморскими ветрами в белые от пены горнила ярости, вскоре будут бороздить боевые корабли иностранных держав. Вот они перед вами на фотографиях того времени – эти торговые суда с высокими мачтами, снующие по водам Стамбула. Теперь по этим волнам плавно скользили и новые канонерки из металла. Порой, глядя на покрытую рябью поверхность Босфора и Геллеспонта, нетрудно вообразить, будто эти воды вскипают от воспоминаний или пророчеств. В 1915 г. на их просторах развернется очередная битва.

Глава 74. Галлиполи: конец империи 1914–1918 гг. (1332–1337 гг. по исламскому календарю)

И все наши беды впустую! Все это было зря! И все-таки… мы не сдались – Историю храня, Через полвека в Сиднее Расскажут о нашей первой большой битве. И даже в маленькой, старой, слепой Англии, Быть может, не забудут о нас.

Арджент, «АНЗАК» (1916 г.){912}