Стамбул. Сказка о трех городах

1 апреля 527 г. солдата из Иллирии официально объявили преемником Юстина. Будучи провозглашен императором, Юстиниан прошествовал через Золотые ворота Константинополя по церемониальной дороге Мезе, которую сначала окаймляли огороды (обеспечивающие пропитание для горожан), а позднее – защищенные навесами аллеи и скульптуры (навесы и лавки сохранились здесь и по сей день, тут продают всё: от яблочного чая до инкрустированных бриллиантами пистолетов). Возгласы приветствия новому правителю Константинополя эхом отражались от мраморных колонн и выстроившихся вдоль дороги бронзовых статуй. А один человек в городе прислушивался к этому шуму с особенным удовольствием. Три года назад постель в дворцовой опочивальне разделила с Юстинианом одна довольно необыкновенная женщина, а всего через три дня после инаугурации новобрачных, Юстиниана и его невесту-актрису, Феодору, короновали как императора и императрицу.

В XXI в. к императрице Феодоре вновь проснулся живой интерес, и она целиком и полностью заслужила эту запоздалую славу. Этот персонаж в истории Константинополя, ныне причисленный православной церковью к лику святых, отнюдь не пользовался всеобщей любовью: «Эта развращенная женщина [Феодора] – вторая Ева, внимающая змею. Она – из самой Преисподней, повелительница демонов. Это она – по велению сатанинского духа, подстегиваемая дьявольской яростью – коварно разрушила мир, купленный кровью мучеников», – так писал кардинал Бароний{342}.

Единственное сохранившееся изображение императрицы Феодоры (посередине) можно увидеть на мозаике в базилике Сан-Витале в Равенне, выполненной примерно в 548 г.

Самые подробные сведения о жизни Феодоры с обилием пикантных деталей и обличительной критикой представлены в «Тайной истории», написанной Прокопием – главным источником информации об эпохе правления Юстиниана и Феодоры (эту царственную чету и их деятельность Прокопий и славословил, и проклинал). Сочинения Прокопия, где весьма немало витиеватых художественных преувеличений, следует читать с изрядной долей сомнения, однако многие подробности кажутся правдоподобными как для той эпохи, так и в качестве предпосылок удивительной жизни этой девушки из Константинополя{343}.

В наши дни греческий патриарх благожелательно отзывается о Феодоре как об одной из наиболее влиятельных фигур в истории православной церкви и как о человеке, который провел в Константинополе «трудное детство». На самом же деле при жизни юная Феодора – даже еще не взобравшись на первую ступень социальной лестницы – испытала как осуждение общества, так и удачу. Ее мать называют «актрисой-танцовщицей», деликатно избегая слова «проститутка», а отец был дрессировщиком медведей и затравщиком. Эта пара уличных артистов, по-видимому, работала вместе с одной из двух соперничавших друг с другом партий ипподромных колесничих-гонщиков, «зелеными». Когда отец умер, «зеленые» отказали семье в дальнейшем покровительстве. Тогда мать украсила Феодору и двух ее сестер цветочными венками и отправила их по переулочкам и подземным коридорам в центр города, чтобы представить их «синим». Если бы они не получили «добро» от «синих», этому крошечному семейству было бы не выжить на улицах Константинополя.

Трудно недооценить, какую чрезвычайно важную роль в поддержании равновесия в Византии играли эти конкурирующие спортивные группировки. Не забывайте, именно «зеленые» и «синие» наперегонки восстанавливали разрушенные землетрясением стены Феодосия. А ипподром расположился у самых коридоров власти – только представьте, если бы «Уэмбли» стоял между резиденцией премьер-министра Великобритании и Букингемским дворцом. Здесь, словно первобытные племена или банды преступников, собирались конкурирующие между собой партии («зеленые», «синие», «красные» и «белые»), одобрительным ревом приветствуя нового правителя или шествуя за ворота города встречать императора из военного похода.

Византийские императоры соединили дворец с южной частью ипподрома сложной закрытой галереей. Эта галерея выходила на защищенную смотровую площадку, kathisma, и с этой шикарной террасы император Нового Рима, его семья и ближайшие советники выслушивали жалобы или же стояли в надежде, что внушают народу благоговение. Когда истощались запасы хлеба или воды, когда команды подвергались несправедливости, они шли со своими жалобами прямиком на ипподром. Спорт, зрелища и сытый желудок – вот что связывало народные массы, этих людей, обладающих стихийной мощью, чье расположение могло вознести или свергнуть любого императора.