Стамбульские сплетни, или Секретная кухня турецких красавиц

Признаться, мне не хватало задушевных посиделок, к которым я так привыкла в компании старой французской подруги Мари. Она еженедельно давала детальный отчет обо всех ухажерах, включая парикмахеров и водопроводчиков, чем приводила меня в неописуемый восторг. В Стамбуле же единственный мужчина, удостоенный чести быть упомянутым соседками нашего дома, был смуглый мясник с белозубой улыбкой по имени Альтан. Уверена, живи он в Париже, его звали бы Антуаном и быть ему непременно героем-любовником, беспрестанно флиртующим с очаровательными покупательницами. Однако здесь, в городе еды, местные красавицы, уже порядком подуставшие от брака, все же видели в Альтане исключительно продавца окороков и отбивных. Это пуританское обстоятельство делало нашу компанию чрезмерно благопристойной и, следует отметить, невероятно скучной.

И на этот раз разговор о сильном поле оборвался так же неожиданно, как и был начат. Кухня врача-диетолога выглядела вполне в стиле своей хозяйки: официально, натянуто и невесело. Судя по девственной полировке поверхностей, не знавших брызг раскаленного масла, и по запаху освежителя в воздухе, мужчины в этом доме все-таки не было. Даже при наличии кухни.

Дерья резким движением распахнула холодильник, который был практически пуст, как мои счета после многочасового шопинга в Zorlu AVM[11], и представила единственного обитателя холодных чертогов фирмы Gaggenau. На центральной полке стояла небольшая баночка с чем-то красным внутри.

– Это мой друг!

На мгновение мне показалось, что речь идет о выдуманном персонаже, которого никто не видит, но все делают вид, что он есть – дабы не обидеть… Нужно было срочно определиться с реакцией, и, выдавив идиотскую улыбку, я приземлилась за стол. Дерья вытащила банку и поставила ее прямо у моего носа.

– Совет специалиста номер два. Вяленые помидоры! Захочется есть, пожуй помидорку – голод как рукой снимет.

– А если не снимет? – уж я-то знала свои запросы и возможности.

– В таком случае можешь поесть.

– Так просто? И это поможет?

– Если с гормонами все в порядке, поможет, – при этом она, откинув крышку, выудила вилкой мясистый помидор и целиком засунула его в рот. Через минуту мы уже на пару утоляли взявшийся из ниоткуда голод.

Говорили мы долго: настолько, что даже не заметили, как между нами оказалась бутылка белого вина «vasilaki» с острова Бозджаада[12], кусочек заплесневелого изумрудного сыра «кюфлю пейнир», который мы поровну разделили вилкой, так как ножа в этой кухне не оказалось (кто бы сомневался!). И так, возможно, мы и дальше обсуждали бы калории и детские комплексы, если бы не дождь, начавшийся совершенно неожиданно.

Мельчайшая изморось неуверенно забила по пыльным стеклам старого дома, который жил своей жизнью и воспринимал жильцов как нечто преходящее – вроде стеснительного почтальона или громкоголосой молочницы, что заглядывает каждое утро с бутылкой парного молока и горшком нежнейшего буйволиного йогурта.

Дерья резко задернула шторы, скрывая расплакавшиеся от спорого дождя окна. Десятки ручьев проворно стекали по ним, оставляя грязные дорожки. Я засобиралась…

– Не люблю дождь… – напряженно произнесла хранительница секрета о вяленых помидорах.

– А я люблю. С ним дома становятся уютнее.

– Мы не любим уютные дома. Они у нас всех холодные и пустые…

Мне подумалось, что при пустом холодильнике это немудрено, но вдруг откуда-то сверху на меня упала тяжелая капля. Я подняла голову: на потолке красовалось мокрое пятно размером со сковороду, в которой я обычно делаю менемен[13] на четверых для воскресного завтрака. Пятно росло с каждой минутой – и вот уже вполне походило на огромный таз, в котором удобно варить варенье из крохотного кумквата, горы которого скоро появятся на широких прилавках стамбульских базаров.

– Yukardan su akar[14], – для большей убедительности я указала пальцем вверх.