Стамбульский бастард

– Да-да, Чекетти, – захихикал Исключительно Бездарный Поэт и, желая ввести Армануш в курс дела, пояснил: – Если бы не он, балеринам не пришлось бы мучиться и все время ходить на цыпочках.

– И что он только себе думал? – добавил кто-то, и остальные засмеялись.

– А теперь, Эми, расскажи нам, откуда ты, – обратился к Армануш Исключительно Бездарный Поэт, перекрикивая стоявший в кафе гул.

– Вообще-то, Эми – это сокращенное от Армануш, – встряла Асия, еще не растерявшая задора. – Она армянская американка.

Просто армянка – это, конечно, обычное дело, этим в кафе «Кундера» никого не удивишь, а вот армянская американка – это уже совсем другая история. C армянской армянкой никаких проблем: все понятно, общая культура, общие сложности. Но вот армянская американка сразу означало: армянка, которая люто ненавидит турок. Все головы обернулись к Армануш. Они смотрели на нее с опасливым любопытством, словно она была этакой нарядно запакованной коробкой, внутри которой – неизвестно что. Может быть, подарок, такой же прелестный, как обертка, может быть – бомба. Армануш расправила плечи, словно приготовилась принять удар, но вся компания слишком давно обреталась в кафе «Кундера» и была слишком глубоко пропитана общей вялостью этого заведения, так что все их оживление угасло, не успев толком разгореться.

Но Асия этого так не оставила и немедленно подлила масла в огонь.

– Представляете, семья Армануш родом из Стамбула, – продолжила она, хрустя миндалем. – В тысяча девятьсот пятнадцатом году они претерпели невообразимые страдания. Многие умерли во время депортации, умерли от голода, изнеможения, от зверского обращения.

Тишина. Никакой реакции.

Чувствуя на себе встревоженный взгляд Карикатуриста-Пьяницы, Асия поддала еще жару:

– Но ее прадедушку еще раньше убили, главным образом потому… – Асия повернулась к Армануш, хотя обращалась скорее ко всей остальной компании, – потому что он был представителем интеллигенции! – Она медленно отпила глоток вина. – Дело в том, что первыми истребили армянскую интеллигенцию, чтобы лишить народ его лучших, ведущих умов.

На этот раз тишина не продлилась слишком долго.

– Этого не было! – яростно замотал головой Интернационалист – Сценарист Ультранационалистических Фильмов. – Ничего подобного никогда не слышал.

Он затянулся трубкой и сквозь клубы дыма посмотрел на Армануш, заглянул ей прямо в глаза и сострадательно прошептал:

– Послушай, мне очень жаль твоих родных. Прими мои соболезнования. Но пойми, это было военное время. Люди гибли с обеих сторон. Ты хоть представляешь, сколько турок погибло от рук армянских повстанцев? Ты когда-нибудь задумывалась об оборотной стороне всей этой истории? Готов поспорить, что нет. Это все очень трагично, но мы не должны забывать, что тысяча девятьсот пятнадцатый год – это тебе не две тысячи пятый. Помилуйте, это же даже не турецкое государство, это была Османская империя. Это была эпоха премодерна со своими трагедиями.

Армануш сжала губы так, что они побелели. Она даже не знала, с чего начать, столько у нее было возражений. Эх, был бы с ними Барон Багдасарян, слышал бы он все это.

– Да ты что? – снова встряла Асия. – А я думала, ты не националист.

– Конечно нет! – почти взвизгнул Интернационалист – Сценарист Ультранационалистических Фильмов и продолжил, для успокоения поглаживая бороду: – Но я с уважением отношусь к исторической правде.

– Людям промыли мозги, – вставила его новая подружка то ли из солидарности с возлюбленным, то ли в отместку за обсуждение татуировки.

Асия и Армануш переглянулись. В этот миг появился официант с новым графином вина.

– А ты откуда знаешь? Может, это тебе мозги промыли? – медленно проговорила Армануш.

– Именно, что ты вообще знаешь? – поддакнула Асия. – Что мы знаем про пятнадцатый год? Вы много книг на эту тему прочитали? Сколько мнений сопоставили? Познакомились с научной литературой? Знаете результаты последних исследований?.. Зуб даю, ничего вы не читали! Но вы так убеждены в своей правоте. Да мы радостно хаваем все, что нам скармливают. Пожалуйста, вот пилюли с информацией, вот пилюли с дезинформацией. И мы их глотаем каждый день пригоршнями.

– Согласен, капиталистическая система нивелирует наши чувства и подрезает крылья воображению, – вмешался в дискуссию Исключительно Бездарный Поэт. – Эта система виновата в расколдовывании мира. Нас может спасти только поэзия.