Стамбульский ребус

Лицо Евгении скривилось от отвращения.

— Какой ужас! Как только люди способны на такое?

— Согласен, это жутко. Но самое ужасное заключается в том, что убийства, видимо, будут продолжаться. И нам остается лишь гадать, куда они подбросят следующую жертву.

Я взглянул на Йекту. Он снова начал уходить в себя, в пучину своего горя.

— Йекта, а ты ведь изучал архитектуру. Как думаешь, куда убийцы подбросят следующее тело?

Он был застигнут врасплох и ответил, смутившись:

— Что? Откуда мне знать?

— Какой султан приходит на ум после Мехмеда Завоевателя? И памятник, возведенный им?

Он сдвинул брови, задумался. Потом почесал лоб и высказал свое предположение:

— Тебе известно, что после Мехмеда Завоевателя правил его сын, Баязид Второй. Комплекс зданий, названный в его честь, находится на площади его имени. Еще есть султан Селим Явуз и связанные с ним постройки — недалеко от района Чаршамба. И конечно же, султан Сулейман Кануни… — Его глаза потемнели. — Разумеется, с Сулейманом все немного сложнее. Потому что на время его правления выпадает эпоха архитектора Синана и убийцы могут сделать привязку к любому из возведенных им зданий: комплекс при мечети Хасеки Хюррем, мечеть Шехзаде, мечеть Михримах-султан и, конечно же, мечеть Сулеймание…

— А ты бы что выбрал?

— Что ты хочешь сказать? — он с укором посмотрел на меня. — Что ставишь своего друга в один ряд с убийцами?

Я подумал, что он обиделся, и попытался спасти ситуацию:

— Да нет же, прошу тебя просто предположить. К тому же в этом деле у нас нет уверенности в том, что за убийствами стоят злодеи в традиционном понимании слова. Скажу вам по секрету: все жертвы так или иначе занимались кое-чем незаконным. Все они зарабатывали деньги, спекулируя на историческом наследии нашего города.

— Но смерти никто не заслуживает, — возразила Евгения. — Каким бы ни был мотив, восхищаться убийцами неправильно.

Я оказался меж двух огней…

— Абсолютно согласен с тобой, Евгения… Просто я пытался немного ввести вас в курс дела.

Я надеялся, что мне удастся успокоить всех и вернуться к неоконченному разговору с Йектой. Но внезапно к хору осуждения присоединился Демир:

— Нет, ты с ней не согласен, Невзат. И не смотри на меня так… Ты и раньше такое говорил. Йекта свидетель!

— Что? Какой еще я свидетель?

— Давай вспоминай. В тот день, Невзат, ты последний раз был с нами на «Агоре».

— «Агора»? — взволнованно спросила Евгения. — Ты имеешь в виду мейхане в Балате?

— Нет, «Агора» — это наша лодка. Мой покойный отец назвал ее так потому, что ему нравились старые мейхане. И больше всего он любил «Агору», она располагалась недалеко от нашего дома. — Демир снова посмотрел на меня. — Ты помнишь нашу последнюю рыбалку? Прошлой осенью… — В памяти у меня тут же возникли какие-то смазанные обрывки. — На море еще стоял туман, и вокруг никого: ни лодок, ни чаек, ни морских буревестников… В общем, ни души.

— Да, я припоминаю, — кивнул Йекта. — И правда, что за вид открывался с лодки в тот день! С моря поднимался туман. Он закрывал все уродливые постройки на берегу. Видны были только минареты, купол собора Святой Софии и башни дворца Топкапы… Мы как будто плыли к висевшему в воздухе сказочному городу.

Небольшая лодка, словно прорвавшись через темную завесу памяти, возникла перед моим мысленным взором.

— Все верно. Ты прав, в тот день стоял очень сильный туман. Почти ничего не было видно. Стамбул, казалось, полностью исчез…

— Странное было утро, — тихо прошептал Демир. — Мы не видели ничего вокруг, кроме самих себя. А море выглядело так, будто его похитили какие-то мифические существа.

Когда Демир, самый здравомыслящий из всех нас, начал говорить о таких таинственных вещах, я не выдержал:

— Никто ничего не похищал. Просто был очень сильный туман. Нам в тот день не повезло во всех смыслах. Мы болтались в море до утра, но так ничего и не поймали.

— Как бы там ни было, — подытожил Демир, — это случилось именно в тот день. Мы отлично провели время, все было тип-топ… Ты поднялся и сказал, чтобы мы взглянули на эту красоту. Но потом вдруг вышел из себя и начал говорить о том, что всю красоту уничтожают, разрушают наш город… Но мы совершенно бессильны, ничего не можем с этим поделать…

— Я правда так говорил? Не помню ничего подобного.

— Именно так ты и сказал, — подтвердил Йекта. — Раньше я не замечал, чтобы в тебе было столько ненависти и отвращения. В тебе полыхала злоба. Ты сказал, что нужно уничтожить всех, кто вредит нашему городу. Всех до одного.

— Да ты что? Я бы не смог.

Демир простодушно посмотрел на меня.

— Но ведь сказал же… Мы даже повздорили с тобой из-за этого. Я стоял на том, что убивать неправильно. Ты согласился, а потом сказал, что преступников ловят, но сразу же отпускают… Закон работает лишь отчасти. Правосудия нет. На улицах полно убийц, воров, мошенников — они разгуливают тут и там, ничего не боятся. И если бы только можно было взять оружие и…

Моя память молчала.

— Ребят, вы сильно ошибаетесь… Убийство — это не по мне. По какой бы причине оно ни совершалось.