Стамбульский ребус

Демир сидел опустив голову. Трудно было понять, о чем он думает.

— Потому что, — продолжал Йекта, — потому что между нами троими существовало негласное соглашение: не прикасаться к Хандан. И видимо, я нарушил его. — Складывалось впечатление, что он старается убедить Евгению, а не нас, своих старых друзей.

Но в Балате нас осталось только двое: я и Хандан… Два товарища, которых ты видишь за этим столом, бросили нас и сбежали. Я знаю, что поступил подло, но я бы не позволил ей выйти замуж за кого-то другого… — Он опять посмотрел на нас. — Не знаю, как поступили бы на моем месте Демир с Невзатом, но я сделал то, что сделал. И в конце концов Хандан стала моей женой. — На его лице появилась грустная улыбка. — А завтра… Завтра годовщина их смерти…

Он замолчал, и вместе с ним затихло все вокруг: воробьи в кустах перестали чирикать, голуби в ветвях акации — ворковать, женщины на балконе соседнего дома — перекрикиваться. Темная, глубокая грусть заполнила сад. Никто из нас не осмелился даже шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать. Если бы не зазвонил мой телефон, никто бы не нарушил это гнетущее молчание. Я схватился за телефон так, будто это был спасательный круг. Звонила Лейла Баркын. Мне нужно было выйти из-за стола, но я не стал этого делать. Возможно, я сделал это намеренно, чтобы рассеять общую грусть и всем избавиться от охватившего нас уныния.

— Алло?..

— Невзат-бей? — она была раздражена. — Намыка не отпускают.

— Как так? — спросил я, чтобы немного потянуть время и собраться с мыслями. Было не очень просто вернуться из мира эмоций в мой профессиональный мир. — Что вы имеете в виду?

— Намыка не отпускают… Отказываются отпускать… Адвокаты говорят, что он пробудет в участке до понедельника… Это правда?

Звонок возымел свое действие: не только Евгения, но и Демир с Йектой, кажется, выкарабкались из колодца грусти и все трое смотрели на меня. Я показал на телефон и жестами попросил у них прощения, после чего обратился к Лейле:

— К сожалению, да, Лейла-ханым. В фургоне обнаружили следы крови…

При упоминании крови Евгения, Йекта и Демир насторожились.

— Пятна крови могут быть от чего угодно: разбитый нос или порез.

— Уверен, что так и есть, — попытался успокоить я ее. — Но сейчас речь идет о пяти трупах. Думаю, вы согласитесь, что мы должны все досконально проверить. Постарайтесь не волноваться. Я попытаюсь ускорить процесс. Результаты экспертизы будут у нас в течение двух суток. И в понедельник мы отпустим Намыка-бея.

Мои слушали с полным вниманием, и я был рад, что мы наконец-то пришли в себя, чего нельзя было сказать о Лейле Баркын на другом конце линии.

— Вы хотите сказать, что он пробудет в участке двое суток?

— Другого выхода нет… Если бы это было в моих силах…

— А где он будет спать?

— Может, у нас и не идеальный комфорт, но мы предоставим ему место для отдыха.

— Он ведь не останется голодным?

— Ни в коем случае… Я лично прослежу за тем, чтобы с Намыком-беем хорошо обращались.

Бедняжке ничего не оставалось, кроме как смириться с ситуацией.

— Хорошо, Невзат-бей, я вам доверяю… Пожалуйста, присмотрите там за Намыком.

— Будьте спокойны, с ним ничего не случится.

Лейла поблагодарила меня и повесила трубку.

— Пять трупов? — Евгения была потрясена. — Убито пять человек?

Случись это при других обстоятельствах, я бы никогда не стал ничего комментировать либо закрыл бы эту тему, но, увидев, как вся троица, моментально позабыв о своих проблемах, смотрит на меня разинув рот, я решил рассказать им о том, что и так уже было написано во всех газетах.

— Наверное, это самое загадочное дело в моей полицейской карьере… Кто-то выслеживает и убивает людей, а потом подбрасывает тела к исторически важным сооружениям.

— Как интересно, — сказал Демир. Он сидел, облокотившись на стол. — Хочешь сказать, что они выбирают сооружения времен Османской империи?

— Еще более древние, Демир. Они отсылают нас даже к временам Византия.

— Византий?

— Первое название нашего города, — пояснил Йекта, который немного пришел в себя. — Еще до появления здесь древних римлян.

Мне понравилось, что он присоединился к нашей беседе.

— Умница, Йекта, — похвалил я его. — От тебя ничего не ускользнет.

— Еще бы, я столько всего по истории изучал. Так что ничего удивительного. Хотел спросить: у какого памятника, связанного с Византием, оставили труп?

— Такого памятника больше нет… Убийцы оставили труп в районе Сарайбурну — в месте, где предположительно находился храм Посейдона…

— Откуда ты знаешь, что убийцы намекали на этот храм? Ты же сказал, что там такого храма больше нет.

— По монетам… — Они ошеломленно уставились на меня. — Рядом с трупом оставили монету, отчеканенную в память о Византии. Мы нашли такие монеты и рядом с другими жертвами. Константин, Феодосий Второй, Юстиниан…

Евгении стало страшно интересно.

— Все монеты были связаны с императорами? — спросила она.

— Нет, еще была монета, которую отчеканили во время правления султана Мехмеда Завоевателя. Вчера мы нашли еще один труп. Его тело было в мечети Фатих, а голову подбросили во дворец Топкапы.