Стамбульский реванш

Ася по большей части была занята своим делом. А в свободное время с упоением отдавалась набиравшему обороты роману с Мустафой. Виктория, честно говоря, не ожидала, что это так захватит подругу. Однако складывалось ощущение, что их отношения с гостеприимным хозяином становились все серьезнее. Тот относился к Асе подчеркнуто галантно, бережно, церемонно ухаживал, ловил каждое слово, устраивал романтические свидания. Похоже, вкус жизни, на потерю которого он жаловался Виктории, теперь вернулся к нему. Мустафа даже помолодел, в глазах его зажегся задорный огонь.

Но самым странным было не это, а то, что и Ася, похоже, серьезно увлеклась Мустафой. Поначалу Виктория была уверена, что подруга просто хорошо играет свою роль, пытаясь прибрать пожилого мафиози к рукам и заставить плясать под их дудку. Но теперь все чаще замечала, как Ася смотрит на него – с неподдельным волнением, теплом и благодарностью. Как говорит о нем, как боится ранить его резким словом. Порой, когда они с Асей оставались наедине, лицо ее принимало мечтательное выражение, глаза обращались куда-то к заоблачным высотам, а на губах начинала играть нежная задумчивая улыбка.

– Эй-эй, – окликала ее в такие минуты Виктория. – Ты еще в этом мире? Или уже придумываешь имена маленьким мустафятам?

– А? – отзывалась Ася, будто пробуждаясь ото сна. – Не говори глупости, я просто задумалась.

Свои отношения с приютившим их прожженным пиратом она отныне обсуждать отказывалась. И это было самым ярким признаком того, насколько далеко все зашло. Очевидно, хлебнувшая в жизни нелюбви и предательства, Ася теперь оттаяла от нежного и внимательного отношения Мустафы, растеряла свою резкость и ежеминутную готовность дать отпор и с головой нырнула в спокойные, уважительные и заботливые отношения.

В этой атмосфере влюбленности, царившей на вилле, Виктория еще острее чувствовала свое одиночество. Против воли начинала чаще вспоминать первые недели с Альтаном, когда все между ними еще было легко и радостно. Когда они могли разговаривать часами, бездумно смеяться, бродить, держась за руки. Вот как сейчас Ася и Мустафа.

Виктория гнала от себя эти воспоминания, понимая, что тем труднее ей будет воплотить в жизнь свою месть. И все же желание увидеть Альтана постепенно становилось нестерпимым. Картинок в соцсетях и снимков из светской хроники уже не хватало. Это живое, улыбчивое лицо рано постаревшего мальчишки, этот едва заметный шрам, нежно-нахальная улыбка…

В конце концов, осознав, что не может больше ждать до премьеры, Виктория снова закуталась в черные покрывала, попросила у Мустафы разрешения воспользоваться одним из его автомобилей и назвала водителю адрес театра. По ее представлениям, там сейчас как раз должна была заканчиваться репетиция.

Попросив водителя припарковаться на противоположной стороне улицы недалеко от служебного входа, Виктория принялась ждать. И Альтан действительно вскоре появился. Несмотря на то что уже темнело, Виктория узнала его сразу же. Только взглянула на выскользнувшую из служебного входа смутно видневшуюся в сумерках фигуру, и сердце в груди тревожно забилось.

– Поезжай за ним! – вполголоса сказала она водителю.

Альтан шел, чуть ссутулившись. Даже по походке было видно, как вымотала его репетиция. И все же, когда водитель затормозил, пропуская его на пешеходном переходе, Виктория смогла разглядеть, что глаза его блестели. Этот блеск она узнала. Таким Альтан становился, когда был по-настоящему увлечен работой, когда творил.

Этот его восторг был так заразителен, что Виктории пришлось напоминать себе, ради чего она затеяла всю эту авантюру. Да, человек перед ней был несомненно талантливый, возможно, даже гениальный. Но вместе с тем именно он глубоко оскорбил ее, предал, толкнул на вопиющую глупость. Это по его вине она вынуждена была гнить в турецкой тюрьме. И ведь он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Да, выступил на суде, даже слезу пустил, но и не подумал нанять адвоката или хотя бы навестить ее в неволе. Нет, он не заслуживал ее снисхождения.

Интересно, куда он сейчас направлялся? На очередную вечеринку? Или на свидание с поклонницей, готовой целовать следы его ботинок? В затемненное окна Виктория видела, как Альтан выхватил из кармана мобильный телефон, прижал его к уху и тут же помрачнел. Азарт, горевший в его глазах, погас, брови сдвинулись. Он что-то отрывисто ответил в трубку, замотал головой, кажется, пришел в ярость и даже замахнулся телефоном, будто готов был разбить его об асфальт. Но после все же взял себя в руки, снова ответил что-то, сунул телефон обратно в карман. И махнул рукой, подзывая проезжавшее мимо такси.

– Мне следовать за ним? – спросил водитель. – Предупреждаю, он может нас заметить.

– Не нужно, – покачала головой Виктория. – Поезжай домой.