Стань моей девушкой (СИ)

При воспоминании вчерашнего вечера в груди Бена разлилось тепло. Он признался девушке в любви и оказалось, что все его чувства взаимны. Даже больше, Рей сказала, что влюблена в него уже очень давно. Это обескураживало, выбивало из колеи. Бен никак не мог перестать думать о том, как же он не заметил ее чувств. Конечно, сделать это было практически невозможно под броней недоброжелательности по отношению к Бену, что так прочно выстроила вокруг себя Рей. Все эти годы, с самого детства, что они учились вместе, они же толком и не общались. Только собачились друг с другом все время. Как же он упустил тот момент, когда она влюбилась в него? Ведь пойми он, что она неравнодушна к нему, и если бы он сам пригляделся к ней получше, не было бы всей этой истории с Илайн.

Боже, а что Рей чувствовала, когда видела его с Илайн?!

Он вспомнил, как мучился он сам, видя вместе Илайн и Хакса. Это ужасно, что Рей пришлось пережить то же. И все из-за него!

А еще эта глупая, дурацкая, абсолютно тупая затея с тем, чтобы вызвать ревность Илайн с помощью Рей! Господи, ну почему он такой идиот! Бену отчаянно хотелось ударить самого себя.

Да, Рей сказала, что ничего сверхъестественно страшного во всем этом нет, и она сама решила не открываться ему, а потом и с Илайн решила ему помочь тоже сама. Но по отношению к ней все это было жестоко. Он из раза в раз поступал с ее чувствами отвратительно, даже сам о том не подозревая.

И Бена это дико терзало.

Удивительно, как легко по незнанию разбить чувства другого человека.

Бен сжал кулаки, все продолжая вглядываться в окно. Ему отчаянно, до боли в груди хотелось, чтобы девушка оказалась здесь прямо сейчас, сию секунду. Он бы наконец обнял ее, так, как хотел это сделать с того самого момента, как проснулся этим утром. Он бы вообще с ней не расставался.

Парень знал, что это просто гормоны ударили в его голову, заставляя ту кружиться и вращаться, точно карусель, но ему было плевать. Он был готов кричать о своей любви к Рей Кеноби на весь гребаный мир, и ему было бы абсолютно плевать, что он выглядит влюбленным придурком.

В нем бурлило столько чувств, что это было больно.

Он с удивлением понимал, что к Илайн его чувства были другими. Не было столько нежности, что он испытывал по отношению к Рей, не было потребности защитить любой ценой, не было настолько сильной эмоциональной привязанности. С Рей не было нужды прятать свои истинные чувства и настроения. С Рей вообще не нужно было прятаться.

Любовь к разным людям так же имеет различия, как и сами люди.

Бен вынырнул из своих мыслей, когда к дому подъехал и остановился автомобиль. Вскоре из салона выбралась Рей. Бен наблюдал за тем, как она по дорожке подходит к дому, и сделал шаг за штору — не хотел, чтобы она заметила, что он наблюдает за ней. Когда девушка подошла к входной двери, Бен вышел в коридор и открыл дверь, едва прозвенел звонок. Рей слегка отпрянула от неожиданности, когда дверь раскрылась так скоро.

На Бена повеяло холодом из раскрытой настежь двери. Какой-то миг они просто стояли и смотрели друг на друга, а потом Бен вымолвил:

— Привет.

— Привет, — ответила ему Рей.

— Проходи, — сказал Бен, спохватившись, что он все еще держит девушку на пороге. Парень посторонился, и Рей вошла в дом.

Не глядя на него, девушка принялась стягивать с себя шарф, шапку и куртку. От Бена не скрылось то, что движения ее были медленными и вялыми. Лицо девушки было болезненно бледным, только легкий румянец от мороза скрашивал белизну. Брови нахмурены над покрасневшими глазами, а в изгибе губ явно читалось напряжение. Она молчала, и Бен спросил несмело:

— Как все прошло?

— Лучше, чем могло бы быть, — ответила девушка негромко, вешая куртку на крючок, а после, наконец, обратила свое лицо к Бену. — Но мне от этого не легче.

Она глубоко вздохнула и прислонилась о противоположную от Бена стену. Они вновь глядели друг на друга в полнейшей тишине, но это молчание и глаза Рей сказали Бену намного больше, чем если бы она немедленно стала изливать ему все, что произошло с ней в доме ее родителей.

Он чувствовал ее тоску, ее горечь, что заставляла кривиться ее губы, ее боль так, как если бы это были его собственные ощущения. Ему и было больно от того, что ее глаза вновь были полны слез.

Бен шагнул к ней, и она тут же отозвалась на его движение, делая шаг к нему. Он обвил ее руками, закрывая собой, и она потонула в его объятиях. Он обнимал ее именно так, как хотел. Держа в руках ее тонкое тело, он только сейчас понял, насколько она хрупкая по сравнению с ним. Она дрожала и льнула к нему, крепко стискивая его ребра.

Никто из них ничего не говорил. Бен слушал, как она негромко всхлипывает, уткнувшись в его плечо, и не находил, что сказать. Возможно, и не нужно было сейчас ничего говорить, потому что любая фраза, что могла бы прозвучать в этот момент, казалась ему глупой и неуместной.

Через некоторое время Рей сама отстранилась, поднимая к нему заплаканное лицо.

— Черт, прости, — голос ее звучал сипло, — я залила слезами всю твою рубашку. А думала, что слез во мне уже не осталось.