Стань Звездой!

Но вопреки своим словам, он не спешил насадиться на член Зака. Коротко стонал в ответ на особо удачные прикосновения к простате, ерзал задом и жмурился. Его член — длинный, с крупной ярко-алой головкой, дергался, прижимаясь к животу, снова и снова капал смазкой.

Зак даже не задумался, ловя его губами. Это было так правильно, так нужно. Он ласкал его, как ласкал бы любой другой член, столь отчаянно нуждающийся в удовольствии. И все же где-то на задворках сознания то и дело возникала мысль, что сейчас он ласкал член, а в прошлый раз, на конюшне — его хозяина.

— Зак, скажи мне, что ты не натер еще и член, — простонал Курт, выгибаясь под немыслимым углом. — Трахни меня уже, сил нет!

Он был красив сейчас: голый, возбужденный. Под кожей перекатывались идеальные по форме и размерам мускулы, уложенные с утра волосы растрепались. Вот только потел Курт исключительно в спортзале, и единственным риском в его жизни было вождение автомобиля.

Зак был совершенно уверен, что на его месте Эрик никогда бы не уступил. Довел бы дело до победного конца и улыбался бы, глядя как Зак заливает спермой все вокруг.

И, возможно, Зак так и поступит. Но только когда на его пальцах будет сам Ласард.

— Поехали… — выдохнул Зак и усадил Курта на свой член.

 — Держись, дружище, — прохрипел Курт и принялся трахать себя членом Зака. Сходу взял бешеный темп, резко опускаясь и поднимаясь так высоко, что внутри него оставалась только головка.

Действительно, только и оставалось, что держаться — Зак схватился за края столешницы и даже не пытался угнаться за Куртом. И кончал вместе с ним — почти также долго и сладко, как под Ласардом с его чертовым марафоном.

— Как я люблю трахаться с тобой в саду, — тяжело дыша, выговорил Курт. Протянул руку к валяющимся на диване джинсам, достал пачку сигарет. Прикурил, затянулся, а потом поднес сигарету к губам Зака. — Лучший в мире десерт.

Зак улыбнулся и с наслаждением затянулся.

— Хорошо, что заехал, — сказал, рассеянно гладя Курта по сильным бедрам. — А то я последнее время что-то стремительно старею, кажется.

— Скорее Лю наконец совершит каминг-аут, чем тебя одолеет подагра и склероз, — Курт затянулся сам и снова поднес сигарету к губам Зака. Дал затянуться, выпустить дым и поцеловал. — Тебя, мой друг, похоронят с эрекцией.

— Я сейчас не про член, — усмехнулся Зак и притянул его к себе, укладывая рядом на ставший уже казаться слишком жесткий стол. — Я как-то… Не знаю. Душой обмяк.

 — Мы же не говорим о слове на букву “л”? — Курт приподнялся на локте и заглянул Заку в глаза. — Камерон, я откажусь от комиссионных за три проекта, если найдется тот или та, кто сумеет удержать тебя в узде. А ты знаешь, что я никогда не работаю про боно*.

____________________________________________________________________________________

*«Pro bono» (от лат. pro bono publico «ради общественного блага») — оказание профессиональной помощи благотворительным, общественным и иным некоммерческим организациям на безвозмездной основе.

____________________________________________________________________________________

— Об этом пока рано, — поморщился Зак. — Но… Фиг его знает. Там просто не выйдет по-другому.

— До твоих первых съемок, — спокойно ответил Курт. Он докурил, затушил бычок в пепельнице. — Я могу рассчитывать на завтрак и кофе, или у тебя планы?

— Никаких планов, — покачал Зак головой. — Оставайся.

А сам с неожиданной для себя горечью подумал, что Курт прав. Не стоило даже обольщаться: с Эриком все равно ничего не выйдет, хоть спи с другими, хоть не спи. Тому были нужны отношения вполне определенно рода. И надежный, правильный партнер ему под стать.

С этой мыслью Зак отобрал у Курта пачку и закурил еще одну сигарету.

* * *

Эрик спокойно дал костюмерше разгладить невидимые глазу складки на синем тюремном комбинезоне, пока гримеры заканчивали прилаживать ему на макушку фальшивую лысину.

— Мистер Ласард, ваш выход через пять минут, — услужливо сообщил ассистент.

— Спасибо, — отрешенно ответил Эрик, пытаясь не потерять концентрацию.

Съемки затянулись из-за неподходящей погоды, и вместо трех дней его не было в городе почти неделю. Приехав вчера после обеда, он встретился в клубе с Камероном и сразу со съемочной группой. В этот раз им не потребовались постановочные “неудачные дубли”, потому что сыграть эмоции оказалось предсказуемо трудно.

Гримеры все еще крутились вокруг, но Эрик закрыл глаза и плотно сцепил руки в замок.

— Я иду по миле, я иду миле, я иду по миле… — зашептал он. В комнате все притихли. — Я иду по зеленой миле…

Вставая с кресла он сгорбился, стараясь прочувствовать весь вес большого тела. Выставил руки вперед, подставляя под бутафорские наручники. И сделал первый шаркающий шаг на сцену.

Зак смотрел на него красными опухшими глазами. Его плечи вздрагивали.

— Все будет хорошо, — сказал ему Эрик тихо. — Это тяжелый момент. Но я потерплю.

Щека Зака дернулась.

— Джон… — сказал хриплым надломленным голосом. — Сейчас это надо снять, — и указал на маленький крестик в глубоком вырезе тюремной робы.

Эрик послушно наклонил ставшую вдруг невероятно тяжелой голову.